Из сборника «Форсайты, Пендайсы и другие» (Голсуорси) - страница 2

Гладкие темные волосы, тонкий, слегка нависший над губами нос, задумчивые, черные, как смоль, глаза (мать его была урожденной Фергюсон), тщательно выбритый подбородок, щеки, казавшиеся румяными в желтом свете, такова была наружность человека, который молча, с горечью в сердце сидел перед огромным листом бумаги.

Никто не считает большой заслугой, если человек делает свое дело и высоко держит знамя. Когда он вспоминал, сколько людей, не пошевельнув пальцем, чтобы достать денег, словно крысы, бежали с кораблей, на которых он шел ко дну, ему казалось, что в его собственной карьере было что-то сакраментальное. Он никогда не испытывал недостатка в ненадежных друзьях и фиктивных директорах - как только приходилось вступать в единоборство с бурей, они предоставляли это дело ему!

Тщательно и неторопливо он вывел слова: "Настоящий скромный выпуск акций - всего лишь завершающий штрих, необходимый для того, чтобы окончательно утвердить наше тщательно продуманное коммунальное предприятие на приносящей надежные дивиденды основе. Эти акции, выпущенные на льготных условиях, дающие семь процентов годовых и обеспеченные всею собственностью Треста, представляют собой исключительно выгодное капиталовложение. Директора Треста, заранее уверенные в успехе, обращаются..." Да, черт побери, если бы они и в самом деле обращались! Ему не удалось заставить их подписать это - зловещее предзнаменование! На секунду он мысленно представил себе провал этого обращения, - увидел "Рангунский Т. И. С.", беспорядочную груду железного лома, бетона и бревен, под безжалостным синим небом, под безжалостным тропическим ливнем, отмахнулся от этого видения, как от дурного сна, добавил: "к публике" - и громко высморкался.

- Уотнот, - сказал он секретарю, - проспект необходимо опубликовать на этой неделе. В будущий понедельник ожидаются два больших выпуска акций.

- Да, сэр, я сегодня же отнесу его в типографию. Кг к вы думаете, мы получим деньги?

- Мы должны получить их, Уотнот.

- Да, сэр.

Ему стало жаль маленького Уотнота с его пятьюстами фунтами в год - ведь он женат и у него трое детей. И все же они получат деньги, они должны получить их, ибо сам он хоть и не женат, но ведь жить ему тоже надо. И он принялся перечитывать проспект, чтобы посмотреть, нельзя ли усилить впечатление, не греша против истины. Перечитав, он понял, что это невозможно; более того, один или два пункта довольно дерзко бросали вызов будущему. Но публика погружена в такую глубокую летаргию, что всегда нужно живо обрисовать ей все возможности. В такое время, как сейчас, очень трудно выдоить что-нибудь из рынка. Он с тоской подумал об этой тонкой синеватой струйке и о своих собственных попытках увеличить ее, попытках, которые ему часто приходилось предпринимать по телефону или наведываясь в конторы банкиров и других денежных мешков. Вручив Уотноту проспект, он набил трубку и откинулся на спинку кресла, на мгновение погрузившись в мечты о том, как он удалится от дел, - когда ему надо было доставать деньги, эта перспектива неизменно казалась ему весьма заманчивой. Каким было бы облегчением отказаться от должности директора и заняться резьбой по дереву или разведением кроликов, переложить свое бремя на других и наблюдать, как они, шатаясь, падают под его тяжестью!.. В том-то вся и беда! Он знал по опыту, что если не сделаешь дело сам, его не сделает никто, и потому его вечно мучило желание со всем этим покончить. Втайне он этим даже, гордился. Если бы он не был уверен, что он лучший из всех директоров, это значило бы, что он напрасно прожил свою жизнь. А поскольку он именно и есть лучший из всех директоров, ему остается только продолжать свою деятельность! Ах, если б только не нужно было вечно добывать деньги! Он вздохнул и выпустил облако дыма. Доставать деньги - не для себя, а для промышленности - в этом нет ничего низменного, но как это утомительно! Да, а порою и просто невозможно. Однако на сей раз тут не должно быть ничего невозможного. Ведь "Рангунский Т. И. С." - последняя жердочка, отделяющая его от бездны банкротства. Никогда! Скорее... Нет, что-нибудь непременно подвернется! Он подошел к окну и вперил взгляд в туман. Позади него маленький Уотнот надевал пальто и шляпу, чтобы отнести в типографию проспект. Керситер услышал, как он закрыл дверь. Лондон! Все 'от начала до конца создано на деньги, которые кто-то доставал! Он смутился. Откуда, черт возьми, все они взялись? Мыслями его на минуту овладело ребяческое изумление, охватывающее порой человека, который столько времени доставал деньги, что перестал понимать, откуда они берутся. Разумеется, деньги делают деньги! То есть их получают те, кто вскапывает и пашет землю, ловит рыбу, разводит скот, сажает деревья, добывает полезные ископаемые и... э-э-э... тому подобное! А после уплаты этим далеким людям остаются лишние деньги - в результате комбинаций с плодами их трудов; очевидно, это и есть те деньги, которые он доставал, чтобы делать из них деньги или... или наоборот.