- Простите, вы, кажется, назвались Дикон?
- Джерард Дикон.
- И вы могли бы сослаться на...
Посетитель улыбнулся.
- На кенгуру, на чернокожих. Я живу там с двадцатилетнего возраста. Вы можете обратиться к лавочнику в Барагавулле!
- Но у вас, вероятно, есть родственники?
- Мой отец был профессором в Оксфорде, но он умер. У меня есть брат, если не ошибаюсь, священник, но, живя в таких местах, куда почта приходит раз в год, теряешь всякие связи. Вы, вероятно, можете отыскать его в адресной книге, но мы не видались с тех пор, как мне исполнилось двадцать лет.
- Понятно, - сказал Керситер. - В наше время для того, чтобы достать денег, требуются чрезвычайно убедительные аргументы. Необходимо твердо знать все возможности. Желательно иметь мнение специалиста-гидролога, и, кроме всего прочего, следует выяснить, осуществим ли этот план в большом масштабе.
Посетитель продолжал глазеть на кенгуру или на что-то другое, что он там видел в тумане за окном.
- Понятно, - повторил он. - Пожалуй, я обращусь к правительству. - И он пошел к дверям.
- К правительству? - изумленно воскликнул Керситер. - Господи боже! Да ведь прежде чем с вами разговаривать, от вас потребуют два доклада по гидрологии и мнения десятка различных специалистов.
Посетитель обернулся снова.
- Но почему же? Ведь правительство заинтересовано в развитии Австралии, а стало быть, это для него очень важно.
- Разумеется, но оно не даст ни единого пенни на проверку. До тех пор, пока у вас нет доказательств, написанных черным по белому, туда вам обращаться незачем.
- Вот как! Я здесь всего неделю, но, судя по виду здешних жителей, я заключил, что вы не прочь кой от кого избавиться.
- Без сомнения; но нашему правительству нужно, чтобы на него работали. Вот тут-то мы и появляемся на сцене.
- Да, но сейчас вы не появляетесь на сцене. Всего.
- Постойте, - проговорил Керситер несколько даже поспешно. - Где вы остановились?
- В гостинице "Золотые Ворота" в Ковент-Гардене. Меня поразило ее название - в этом вашем климате.
- Я хотел бы обдумать это дело. Я поговорю с Маркемом Мэйсом и напишу вам.
Уже взявшись рукою за дверь, посетитель с минуту помолчал, а потом свирепым тоном произнес:
- Эта пустыня три раза чуть было меня не угробила, и я поклялся с ней рассчитаться.
Керситер, который опустил глаза, чтобы избежать зрелища столь неделовой свирепости, поднял их снова. Посетителя уже не было.
Он сидел, и воображение рисовало перед ним бесконечную желтую равнину, освещенную ярким солнцем, а на губах его, над которыми слегка нависал тонкий нос, играла слабая улыбка. На улице, где действительно сгущался желтый туман, только что зажгли фонари. Ему еще ни разу не делали столь несуразного предложения, и, однако, оно пробудило в нем какой-то скрытый инстинкт. Как все, кто имеет дело с акционерными обществами, он гордился своей практичностью и ничего не принимал за чистую монету. Наверное, именно поэтому он представил себе, как эта огромная желтая равнина зазеленела. Когда вернулся маленький Уотнот, он все еще не мог оторвать глаз от этого зрелища.