– Спасибо, но я занят.
Она продолжала настаивать.
– А впрочем, сегодня пятница, – сказал он наконец. – Да и январь на дворе. Ладно, будь по-вашему, но я могу уделить вам только один час. Не более.
Она встала, улыбаясь.
– Я знаю один ресторанчик, где подают прекрасные комплексные обеды.
Наклонившись к столу, она сняла телефонную трубку.
– Я работала прежде в этом квартале. Разрешите мне заказать столик.
Выйдя из ресторана и попрощавшись с директором агентства, она набрала на мобильнике номер Жоржа Роленже в Шуази. Никто не ответил. Тогда она позвонила ему в Тейи-сюр-Йонн.
– Жорж, ты ни с кем не говорил обо мне?
– Нет.
– И никому не называл мое имя?
– Да что на тебя нашло? С кем, по-твоему, я мог говорить? Мне и словом-то перемолвиться не с кем.
– Ответь мне, да или нет?
– Нет! Конечно нет. Я живу один. С тех пор как умерла мамочка, я остался в полном одиночестве! Хотя, могу признаться: я много рассказывал о тебе мамочкиной тени.
– Не говори так, я суеверна!
– Я одинок, совершенно одинок, Анна-Элиана, ты даже представить себе не можешь, до чего я одинок. У меня так давно не было любовников.
– Тем лучше для тебя.
– Ну почему ты такая злая?!
– Повторяю: тем лучше для тебя. И для меня тоже. Умоляю тебя, Жорж, сохрани мою тайну.
– Я сделаю все, что ты захочешь.
– Обещай, что никому не расскажешь ни обо мне, ни о нашей встрече.
– Клянусь тебе.
– Вправду клянешься?
– Вправду клянусь.
– Жорж…
– Что?
– Могу я тебя увидеть, только, если можно, поскорее?
– Но я же в Тейи.
– Знаю. Если ехать поездом, то как и откуда?
– Поезжай на Лионский вокзал, там есть прямой поезд до Санса, он отходит в 17.30.
– Нет. Не сегодня. Что, если завтра?
– Завтра утром можешь сесть на девятичасовой поезд. Он чище, и спокойнее, и приятнее. Тоже прямой, только отправляется из Берси, но все равно нужно выйти в Сансе.
– Хорошо. Я приеду в Сане, а дальше?
– Я тебя встречу на вокзале. А сейчас позвоню в Жуаньи и закажу столик на ужин.
– Не надо. Я хочу вернуться в Париж завтра же вечером. Я ведь обещала маме приехать на праздник.
– Ну, тогда остается Тейи.
– Как хочешь. Он помолчал.
– Господи! Подумать только: ты едешь в Бретань! – печально прошептал он. – Я там не был больше тридцати лет… Ладно, я посажу тебя на пятичасовой поезд в Сансе. В шесть ты уже будешь в Париже. Тебе даже не придется заходить домой.
– Да, так будет лучше.
– С вокзала Берси поедешь прямо на Монпарнасский.
– Да.
– Это прямая линия метро.
– Да.
* * *
Он ждал ее на длинном, унылом до безобразия перроне Санса, одетый в плотную черную шерстяную рубашку навыпуск и черные джинсы. Шел дождь, но его черная кожаная широкополая шляпа, нахлобученная на лоб, защищала лицо.