А что, если он ошибается? – взывал к нему некий внутренний голос. Что, если, занявшись с ней любовью, он воспылает к ней чувством, которое будет сильнее и глубже, нежели простое вожделение?
Нет, после разрыва с Линдой он не может снова позволить себе так безоглядно увлечься. Ситуация явно начинает выходить из-под контроля. Мать с дедом правы. Ему не следовало приглашать Камиллу.
Хью взглянул на часы. Начало шестого. Гости, должно быть, разошлись по своим комнатам, чтобы отдохнуть и переодеться к ужину.
Обернувшись, он замер, словно не желая спугнуть внезапное видение. Камилла, присев на корточки, вылавливала ракушки из лужи с кристально чистой водой. Хью не мог оторвать взгляд от плавного изгиба бедер и от соблазнительной, идеальной формы груди, нечаянно и вызывающе обнажившейся.
Он до боли стиснул пальцы. Ему хотелось одного – повалить ее на песок и целовать до исступления. Вместо этого он отвел взгляд и голосом, выдававшим крайнее напряжение, промолвил:
– Пора идти.
– Идти? – Камилла порывисто вскочила на ноги, растерянно озираясь по сторонам, словно стараясь запечатлеть в памяти это место. – Да, конечно. Мы еще придем сюда?
– Если тебе хочется, – холодно ответил Хью и, спрятав руки в карманы, зашагал к выходу из пещеры.
Он с облегчением обнаружил, что терраса практически опустела. Только несколько слуг сновали взад-вперед, убирая со столов чайные чашки и расставляя стулья на вечер. Они встретили молодую пару вежливыми улыбками, но Хью прекрасно знал, что их длительное отсутствие не осталось незамеченным. Греки уважают своих женщин, а не используют их.
– Ты найдешь дорогу к себе? – спросил Хью, когда они вошли в холл, залитый мягким светом сумерек.
Он уже предвкушал, как останется наедине с графином скотча, который дед держит в библиотеке. Камилла печально покачала головой.
– Нет, прости, но я не помню.
В глазах у нее застыло выражение тревоги, испуга. Ему показалось, что она вот-вот разрыдается. Черт побери, как он должен вести себя?
– Ладно, – сказал он, – я провожу тебя.
Следующие ее слова уязвили его до глубины души.
– Не стоит, я попрошу кого-нибудь из прислуги, – промолвила она вполголоса.
– Не говори глупостей, – вспылил он. – Идем, я покажу тебе дорогу, чтобы вечером, когда надо будет выйти к ужину, ты не заблудилась.
Хью слышал, как она горестно вздохнула у него за спиной, но не обернулся. В коридоре, по которому они шли, царил полумрак, и Хью хотелось одного – чтобы Камилла не споткнулась. Он не мог помыслить о том, чтобы коснуться ее, хотя этого требовала каждая клеточка его тела.