Однажды вечером, уже перед отъездом, когда в Остенде оставалось не более как человек двадцать туристов, я, как обычно, зашел в кафе, где, кроме общего зала, был и второй. Сюда заходили люди сомнительной репутации: сутенеры, комедианты, шансонетки, женщины легкого поведения, мнимые "турки", "итальянцы", "греки" - словом, все, кто участвует в игре "не зевай". Это был настоящий притон мошенников и проходимцев, - , народ они интересный, и я хорошо их изучил. В тот вечер почти все уже разошлись, только в ресторане было несколько человек и в задней комнате расположились три итальянца. Я присоединился к ним.
Вскоре появился Чак-Чак. В первый раз я увидел его в таком месте, где приходится тратить деньги. Как он был худ! Глядя на него, можно было подумать, что он не ел целую неделю. Неделю? Нет! Год! Он сел за столик, потребовал бутылку вина и сразу же принялся болтать и прищелкивать пальцами.
- Ха-ха! - сказал один из итальянцев. - Взгляните-ка на Чак-Чака! Весел, как птичка. Эй, друг! Ты, видно, разбогател. Угости-ка вином.
Чак-Чак отдал нам свою бутылку и заказал еще одну.
- Что такое? - удивился другой итальянец. - Уж не получил ли ты, приятель, наследство?
Мы все пили, а Чак-Чак усерднее всех. Знакома ли вам та жажда, когда пьешь только затем, чтобы почувствовать, что в жилах твоих течет кровь, а не вода? В таких случаях большинство людей не может остановиться, пока не напьется до бесчувствия. Чак-Чак был человек осторожный. И, как всегда, думал о будущем. Да, он умел держать себя в руках, однако в этих случаях бывает, что невольно заходишь дальше, чем следует... Чак-Чак развеселился. Много ли для этого нужно итальянцу, который месяцами жил на воде и хлебе или горстке макарон? Впрочем, было ясно, что у Чак-Чака есть особые причины для веселья. Он пел и смеялся, и другие итальянцы тоже пели и смеялись. Один из них сказал:
- Видно, наш Чак-Чак хорошо торговал летом. Ну-ка, скажи, Чак-Чак, сколько ты заработал в этом сезоне?
Но Чак-Чак только покачал головой.
- Ну, ну! - продолжал тот же итальянец. - Ишь, какой скрытный! Уж, наверно, отхватил порядочный куш. А вот я, ребята, честное слово, заработал только пятьсот франков, ни сантима больше. И половину заберет хозяин.
Все заговорили о своих доходах. А Чак-Чак только улыбался и молчал.
- Эй, Чак-Чак, - сказал кто-то. - Ты мог бы быть пооткровеннее. Чего скрытничаешь, как разбойник?
- Нечем ему хвастать. Уж, конечно, не заработал, как я, тысячу шестьсот франков! - сказал другой.
- Клянусь всеми святыми, - вдруг выпалил ЧакЧак, - четыре тысячи! Что скажете?