Когда я вернулась домой, дверь оказалась просто захлопнута, но не закрыта на замок — все было точно так, как я оставила этим утром. Я вошла и направилась прямо к подвал, где у нас стояла стиральная машина. Там тоже ничего не изменилось. Порывшись в куче белья, я достала джинсы — карманы были пусты. Может быть, я все-таки повесила ключ на крючок, подумала я, покачав головой.
Под влиянием того же вдохновения, которое помогло мне в разговоре с Майком, я позвонила Джессике под предлогом пожелать ей удачно провести завтрашний вечер. Она, как и Майк, предложила мне пойти на танцы с Эдвардом. Как и Майку, я изложила ей версию с отменой поездки. Кажется, она была разочарована гораздо сильнее, чем было бы естественно для незаинтересованного лица. Я быстро попрощалась.
Чарли за ужином выглядел рассеянным. Может быть, что-то случилось на работе, может быть, он переживал за результат баскетбольного матча, а может, просто наслаждался вкусом лазаньи — с Чарли никогда не знаешь наверняка.
— Знаешь, пап… — начала я, вторгаясь в его грезы.
— Что такое, Белла?
— Я подумала, ты был прав насчет Сиэтла. Пожалуй, я подожду, пока Джессика или кто-нибудь еще не сможет поехать со мной.
— Вот как? — удивился он. — Может, мне тогда остаться?
— Нет, пап, не надо менять планы. У меня полно дел. Домашняя работа, стирка… Еще надо сходить в магазин и в библиотеку. Я буду страшно занята весь день, а ты поезжай, куда тебе хочется.
— Ты уверена?
— Абсолютно. Кроме того, в морозильнике угрожающе понизился уровень рыбы — нам хватит на два, от силы на три года.
— Ты — просто подарок, Белла.
— Ты тоже, — засмеялась я. Мой смех звучал странновато, но он не обратил внимания. Мне было так стыдно его обманывать, что еще чуть-чуть — и я последовала бы совету Эдварда и рассказала ему, куда и с кем поеду на самом деле. Еще чуть-чуть.
После обеда я свернула высохшие вещи и закинула в сушилку следующую партию.
К несчастью, эта работа занимала руки, но не голову, и мой разум, оставшись без дела, начал выходить из-под контроля. От исступленного предвкушения, граничащего с настоящим страданием, я незаметно сползала к приступам коварного страха, подтачивавшего мою отвагу. Мне приходилось постоянно напоминать себе, что я приняла решение и не намерена от него отступаться. Я то и дело доставала из кармана его маленькую записку и впивалась глазами в два коротких слова, написанных его рукой. Он хочет, чтобы я берегла себя, чтобы со мной ничего плохого не случилось, снова и снова говорила я себе. Мне надо просто верить в то, что это желание в конце концов победит все остальные. И что мне еще оставалось — выбросить его из своей жизни? Я этого не выдержу. Мне иногда казалось, что, с тех пор как я приехала в Форкс, все мое существование сосредоточилось вокруг него.