Я очень по-человечески спросила:
— Почему?
— Изабелла, — он медленно, отчетливо произнес мое полное имя и взъерошил мне волосы. От этого небрежного прикосновения дрожь прошла по моему телу. — Белла, я не смогу жить, если причиню тебе боль. Ты не знаешь, какая это пытка для меня.
Он снова опустил глаза от стыда.
— Стоит представить себе, как ты лежишь неподвижная, белая, холодная… И я никогда больше не увижу, как ты краснеешь. Никогда не увижу, как вспыхивают твои глаза, когда тебе удается разглядеть меня насквозь… этого мне не выдержать. — Он поднял свои страдающие, самые прекрасные в мире глаза и посмотрел на меня. — Теперь для меня нет ничего важнее тебя. И никогда не будет.
У меня закружилась голова от столь резкого разворота нашего разговора. От жизнерадостных размышлений о нависшей надо мной жестокой угрозе мы перешли к признаниям в нежных чувствах. Он ждал, и, хотя я не сводила глаз с наших сплетенных рук, я ощущала его взгляд на своем лице.
— Ты, конечно, уже знаешь, что я чувствую, — наконец сказала я. — Я здесь, а это означает, говоря по-простому, что я лучше умру, чем покину тебя. — Я нахмурилась. — Я идиотка.
— Точно, идиотка, — согласился он со смешком. Наши глаза встретились, и я тоже засмеялась. Мы вместе смеялись над идиотизмом и чистейшей абсурдностью нашего положения.
— И вот лев влюбился в агнца, — тихо пропел он. От этого слова трепет пробежал по моему телу, и я отвернулась, чтобы он не увидел моих глаз.
— Какой глупый агнец, — вздохнула я.
— И лев — нездоровый мазохист.
Он долго смотрел в глубину темной чащи леса, и я гадала, куда увели его мысли.
— Почему?.. — начала я и остановилась, не зная, как продолжить. Он посмотрел на меня и улыбнулся, солнце сверкало на его лице, его зубах.
— Что?
— Скажи, почему ты убежал от меня?
Улыбка погасла.
— Ты же знаешь, почему.
— Нет, я спросила, что именно я сделала не так? Мне надо быть осторожнее, и я хочу понять, чего мне не следует делать. Это, например, — я погладила тыльную сторону его руки, — кажется, можно.
Он снова улыбнулся:
— Ты ничего не делала «не так». Я сам был виноват.
— Но я хочу помочь тебе, если это в моих силах. Хочу, чтобы тебе было легче.
— Ну… — он остановился и подумал. — Ты оказалась очень уж рядом. Большинство людей нас инстинктивно сторонятся, они чувствуют в нас чужих … Я не ожидал, что ты придвинешься так близко. И еще запах твоего горла …
Он оборвал себя на полуслове и с тревогой взглянул на меня.
— Ну ладно, — весело сказала я, стараясь разрядить неожиданно сгустившуюся атмосферу, и втянула голову в плечи. — Горло больше не показываю.