— Папа, — сказала я во время рекламы, — Джессика и Анджела поедут завтра вечером в Порт-Анджелес, чтобы купить платья к весеннему балу. Они хотят, чтобы я поехала с ними и помогла им подобрать что-нибудь подходящее. Ты не против?
— Джессика Стенли? — спросил он.
— И Анджела Уэббер, — вздохнула я, раскрывая детали.
Он не понял.
— Но ты же не идешь на танцы.
— Нет, пап, я помогу им выбрать платья. Я буду источником конструктивной критики.
Женщине это не пришлось бы объяснять.
— Ладно, — он понял, что ему не светит разобраться во всех этих девичьих тонкостях. — Но не забывай, что послезавтра — будний день.
— Мы поедем сразу после школы и вернемся рано. Ты поужинаешь один, ладно?
— Беллз, я ужинал один семнадцать лет, пока ты не приехала, — напомнил он мне.
— Не понимаю, как ты выжил, — пробормотала я и добавила громче: — Я оставлю начинку для холодных бутербродов в холодильнике, хорошо? На верхней полке.
Утром снова было солнечно. Я проснулась, полная новых надежд, и тут же начала мрачно их подавлять. В связи с потеплением я надела темно-синюю блузку с вырезом уголком — в Финиксе, помнится, я доставала ее в самый разгар зимы.
Я спланировала утро так, чтобы прибыть в школу точно к началу занятий. С падающим сердцем я объехала всю парковку, но серебристого «Вольво» нигде не было. Я припарковалась в последнем ряду и побежала на английский, влетев в класс перед самым звонком — запыхавшаяся, но покорная судьбе.
Так же, как вчера, пришлось весь день выпалывать мелкие ростки надежды, которые всходили в душе снова и снова, но поредели к обеду и окончательно засохли на биологии при виде пустого стола.
План поездки в Порт-Анджелес остался тем же, что вчера, но с одним приятным дополнением — у Лорен были дела, и мы должны были ехать без нее. Мне очень хотелось выбраться из города, чтобы наконец перестать оглядываться через плечо, ожидая, когда же он выскочит откуда-нибудь, как черт из табакерки. Я дала себе слово пребывать в хорошем настроении и не портить Джессике и Анджеле охоту. Может быть, я подберу что-нибудь и себе. Не хотелось думать, что в субботу, возможно, мне придется в гордом одиночестве бродить по магазинам в Сиэтле, забыв о первоначальном плане. Хотя, разумеется, он не отменит поездку, не предупредив меня.
После школы Джессика на своем старом белом «Форде Меркьюри» проследовала за мной до нашего дома, чтобы я могла оставить книги и пикап. Зайдя внутрь, я быстро провела по волосам расческой, ощущая легкое возбуждение оттого, что покидаю Форкс. Я оставила на столе записку для Чарли насчет ужина, переложила потрепанный кошелек в дамскую сумку, которой почти не пользовалась, и выскочила обратно к Джессике. Мы заехали к Анджеле — она уже была наготове. Мое радостное возбуждение возросло экспоненциально, как только мы пересекли границы Форкса.