— Гарри, — упорствовала Поппи, в то время как он ласкал её за ушком, — когда ты дашь свое благословение на брак Кэтрин и моего брата?
— Когда, вопреки моим возражениям, Кэт скажет, что собирается выйти за него замуж, несмотря на пожар и на наводнение. — Гарри поднял голову и настойчиво посмотрел в глаза жены. — Пойдём в апартаменты и немного вздремнём.
— У меня сна ни в одном глазу, — прошептала Поппи, на что муж криво усмехнулся.
— Как и у меня. — Он взял её за руку и повёл к двери. — Что касается пуговиц…
Утром Кэтрин разбудила горничная, принёсшая завтрак и разводившая огонь в камине. Одним из преимуществ пребывания в «Ратледже» являлась возможность наслаждаться изысканной пищей, приготовленной великолепным шеф-поваром Бруссаром. Кэтрин вздохнула от удовольствия при виде подноса, на котором разместились чай, яйца, запечённые в сливках, сырные булочки «пистолете»[23], рулеты, а также блюдо со спелыми ягодами.
— Под вашей дверью была записка, — сообщила горничная, — я положила её рядом с подносом.
— Благодарю вас.
Взяв небольшую запечатанную открытку, Кэтрин обрадовалась, увидев своё имя, выведённое характерным почерком Лео, почерком опытного архитектора: аккуратными, отдельными буквами в наклон.
— Мисс, позвоните, когда позавтракаете, я заберу поднос. Если вам нужно помочь одеться или сделать причёску, вы можете на меня рассчитывать.
Кэтрин дождалась, когда горничная уйдёт, и развернула записку.
На это утро у нас запланирована необыкновенная экскурсия. Будь готова к десяти часам. Надень туфли для прогулок.
Р.
Улыбка осветила её лицо.
— Необыкновенная экскурсия, — проговорила она, наблюдая за Доджером, который приподнялся на кровати и сосредоточенно водил носом, безошибочно определяя близость чего-то вкусного. — Что бы это значило? Ну, нет, Доджер, даже не думай, что тебе удастся испортить мне завтрак. Тебе придётся подождать, когда я закончу. Я против того, чтобы есть вместе с тобой из одной тарелки.
Доджер казалось понял по её строгому голосу, что она имеет в виду. Он потянулся и медленно перекатился три раза на матрасе.
— Я не считаю, что мы с тобой связаны навсегда, — добавила Кэтрин, размешивая сахар в чае. — Я только забочусь о тебе до тех пор, пока ты не вернёшься к Беатрис.
Она так проголодалась, что съела всё до крошки за исключением небольшой порции, которую отложила для Доджера. Яйца были само совершенство, ароматный желток, от которого шел пар, — просто создан для того, чтобы обмакнуть в него хрустящую корочку булочки «пистолете». Позавтракав, Кэтрин положила остатки яйца и несколько ягод в блюдце для Доджера и поднялась, чтобы поставить его на пол. Счастливый Доджер покрутился возле Кэтрин, на секунду замер, ласкаясь, и с жадностью набросился на еду.