— Я не могу! — Кэтрин затрясло от разочарования, когда он приподнялся над ней. Он перевернул её к себе лицом, и она уставилась на него сердитыми глазами. Не в силах остановиться, он наклонил голову и жадно поцеловал её, наслаждаясь стонами желания из её горла.
— Жаль, — тяжело дыша, сказал он, — я планировал нечто умопомрачительно сладострастное. — Он скатился с неё и потянулся за брюками, пытаясь застегнуть их и бормоча что-то о том, что рискует получить травму.
Кэтрин недоверчиво следила за ним.
— Ты не собираешься заканчивать?
Он издал неуверенный вздох.
— Я же сказал: всё или ничего.
Кэтрин обняла себя руками за плечи. Она так дрожала от желания, что стучали зубы.
— Почему ты мучаешь меня?
— Мне стало ясно, что даже целой вечности терпения недостаточно, чтобы пробиться сквозь твою оборону. Значит, я должен попробовать что-нибудь еще. — Лео нежно поцеловал её и встал. Провел двумя руками по всклоченным волосам, поправил одежду и бросил на неё испепеляющий взгляд, и тут же усмехнулся, похоже, над ними обоими одновременно. — Я объявляю тебе войну, любовь моя. И единственный способ победить в подобной войне — заставить тебя желать поражения.
Вероятно, лишь женщина с каменным сердцем могла устоять против завоевательной кампании, которую развернул Лео на следующей неделе. По его убеждению, это было ухаживание, но, должно быть, существовало более подходящее слово, способное описать тот натиск, когда он с помощью своего сладостного, лишающего воли очарования заставлял Кэтрин постоянно балансировать на тонкой грани душевного равновесия.
Лео мог с лёгкостью вовлечь её в какой-либо нелепый, но очень занимательный спор, а мгновение спустя внезапно становился покладистым и любезным. Он нашёптывал ей на ушко изысканные комплименты и стихотворные строчки, обучал пикантным французским словечкам и заставлял смеяться в самые неподобающие моменты. Пожалуй, единственное, чего Лео не делал — так это не пытался её поцеловать или обольстить. Вначале столь очевидный тактический ход вызвал у Кэтрин интерес, однако спустя некоторое время она стала втайне им раздражаться, и в конечном итоге подобное поведение заинтриговало её. Она всё чаще ловила себя на мысли, что засматривается на его безупречно очерченные, твёрдые губы… не в силах избавиться от воспоминаний об их прошлых поцелуях, и мечтая о повторении.
Однажды, во время посещения музыкального вечера в одном из особняков по Аппер Брук, Лео похитил Кэтрин прямо из группы гостей, которым хозяйка любезно согласилась показать дом. Он увлёк её за собой в укромный уголок, скрытый от посторонних глаз горшками с высокими, раскидистыми папоротниками, и Кэтрин тут же очутилась в его нетерпеливых объятьях. Однако, вместо того, чтобы поцеловать, он притянул её к своему горячему, сильному телу… и продолжал удерживать подле себя. Лео просто держал Кэтрин, не выпуская, в своих тёплых объятьях, тесно прижимая к себе и легонько поглаживая по спине. Уткнувшись в массу её приподнятых локонов, он что-то ласково нашёптывал, но делал это так тихо и невнятно, что она не смогла разобрать ни слова.