Теперь осталась только Беатрис. Маркс выполняла роль наставницы и компаньонки при энергичной девятнадцатилетней девице. Что касается остальных Хатауэйев, то они считали Кэтрин Маркс, в сущности, членом семьи.
Лео же, со своей стороны, не выносил эту женщину. Она при любой возможности высказывала своё мнение и осмеливалась давать ему указания. В тех редких случаях, когда он пытался быть дружелюбным, она отпускала в ответ язвительные замечания или презрительно отворачивалась. Когда же Лео высказывал вполне разумное мнение, то, ещё не дослушав его до конца, Маркс уже перечисляла причины, почему он был неправ.
Неизменно сталкиваясь с её неприязнью, Лео не мог не ответить тем же. В течение всего прошлого года он пытался убедить себя, что для него не имеет значения, что она его презирает. В Лондоне было много женщин гораздо более красивых, обаятельных и привлекательных, чем Кэтрин Маркс.
Если бы только она не очаровывала его так.
Возможно, причиной были тайны, которые она так рьяно оберегала. Маркс никогда не говорила о своём детстве, или о своей семье, или о том, почему она приняла предложение Хатауэйев. Какое-то время она преподавала в школе для девочек, но отказывалась говорить о своей преподавательской практике или объяснять, почему она покинула школу. Ходили слухи, передаваемые бывшими ученицами, что она то ли бедная родственница директрисы, то ли женщина, потерявшая репутацию и вынужденная пойти в услужение.
Маркс была настолько самодостаточной и стойкой натурой, что зачастую можно было легко забыть, что она ещё очень молода и от роду ей всего-то чуть более двадцати лет. Когда Лео встретился с ней в первый раз, она являла собой превосходный образец сухой старой девы, с этими её очками, строгим угрюмым видом и жёсткой линией рта. Её спина была так же пряма, как каминная труба, а волосы — бледно-коричневые, цвета яблонной моли — всегда слишком туго зачесаны назад. Ходячая Смерть — прозвал её Лео, несмотря на возражения семьи.
Но прошедший год вызвал замечательные изменения во внешности гувернантки. Она поправилась, её стройное тело больше не напоминало жердь, а на щеках появился румянец. Полторы недели назад, когда Лео вернулся из Лондона, он был поражён, увидев белокурые волосы Маркс. По всей видимости, она красила волосы в течение многих лет, но после ошибки аптекаря с краской вынуждена была прекратить маскировку. Тёмно-каштановые косы выглядели слишком мрачным обрамлением для её тонких черт лица и бледной кожи, то теперь, с её собственными, белокурыми от природы волосами эффект получался ошеломляющим.