– Ой, а вы чего вместе? – удивилась она. – Когда вы успели познакомиться?
– Не успели. Но очень хотим. Знакомь, – произнес мальчик и протянул Зинуле букет.
Ника поцеловала ее и вручила медведя. Плюшевый зверь заинтересовал Зинулю значительно больше, чем цветы.
– Спасибо. Какой классный, – она бросила цветы на коридорную тумбу и высвободила игрушку из полиэтилена, – я его назову Чуня. Я с ним спать буду.
– У меня, между прочим, есть еще подарок, он лучше, чем всякие Чуни, – важным голосом произнес мальчик. Отступив на шаг, церемонно шаркнув ножкой, он достал из кармана вельветовой куртки маленькую белую коробочку. – Дорогая Зина, поздравляю тебя с днем рождения, расти большая и пахни всегда хорошо.
– Ничего себе, «Шанель №5», – присвистнула Зинуля, – где же ты достал такую радость, Ракитин?
– У мамы выклянчил. Между прочим, ты нас забыла представить, хозяйка.
– Ника, познакомься. Это… тоже Ника, – Зинуля удивленно хлопнула глазами, потом засмеялась и не могла остановиться. – Слушайте, чего теперь делать? Вы оба Ники. Ты Вероника, он Никита. И оба Ники. Тезки. Ужас какой-то. Пожмите друг другу руки.
«Тезка» схватил Никину кисть и быстро поднес к губам.
– Счастлив познакомиться, синьорита, – он снял с головы воображаемую шляпу и, взмахнув рукой, сшиб какую-то статуэтку с коридорной тумбы.
– Ракитин, ты что, пьяный, что ли? – продолжая смеяться, поинтересовалась Зинуля.
– С чего вы взяли, леди, что я нетрезв?
– Ты так никогда не выдрючивался. Ты же у нас юноша мрачный и загадочный. Забыл?
– Я разный, – Никита тряхнул головой, откидывая челку, сдвинул широкие темные брови, – со мной никогда не скучно.
– Где ты его взяла? – спросила Ника, уединившись с Зинулей в ванной.
– Его няня дружит с моей бабушкой. Мы знакомы с ползункового возраста. Только он старше на год.
– У него была няня? – удивилась Ника.
– До сих пор есть. Знаешь, кто его папа? Знаменитый Ракитин. Пианист. Между прочим, когда мне было шесть, я влюбилась в Никиту. Это была моя первая безответная страсть. Я сохраняла для него шоколадки а когда они с няней приходили к нам в гости, залезала под стол от избытка чувств. Но потом прошло. Как отрезало. Появился другой мальчик, Димка Пономарев.
– Да, эту твою страсть я помню, – улыбнулась Ника, – она длилась долго, всю третью четверть первого класса.
– Сколько их было потом, ужас, – Зинуля вздохнула и покачала головой, – а сколько еще будет…
За столом Никита уселся рядом с Никой. Он уже не разыгрывал шута, он молчал, уткнувшись в тарелку, рассеянно ковырял вилкой салат. Когда их плечи и колени случайно соприкасались, он густо краснел и еще ниже опускал голову.