Утро было промозглым и серым, город вяло просыпался и выглядел так мрачно, словно самого себя не любил. В нем обитало множество друзей и знакомых, и запросто можно было позвонить, зайти в гости, остаться ночевать. Однако Никита знал, что круг его близких совершенно прозрачен для заказчика убийства. Идти к кому-то в гости – значит не только подставляться самому, но и подставлять других. Лучшее, что можно сделать, – исчезнуть. Но куда?
После бессонной ночи знобило, глаза слипались. Он огляделся и обнаружил, что находится на Сретенке. Перед ним было маленькое дешевое бистро. Он увидел сквозь стекло, как девушка в красном фартуке поверх джинсового комбинезона переворачивает табличку на двери: «Открыто», и вошел внутрь. Девушка улыбнулась и весело произнесла:
– Доброе утро.
– Доброе, – откликнулся Никита.
– Что будем кушать? Есть сосиски с капустой, бутерброды с красной рыбой. Только она очень соленая, не советую. А хотите, могу яишенку пожарить с беконом.
– Хочу, – улыбнулся он в ответ, – знаете, ужасно хочу, чтобы кто-нибудь пожарил мне яичницу с беконом.
– И кофе?
– Да. Покрепче.
– У нас только растворимый.
– Ну и отлично. Пусть растворимый.
Он уселся за стол и, глядя, как незнакомая худенькая девушка готовит ему завтрак, подумал вдруг, что нельзя так страшно раскисать. Его еще не убили, а он уже чувствует себя привидением. Вопрос «что делать?» стучит в голове тупо и совершенно риторически. А ответ между тем прост как всегда. Работать. Он ведь давно собирался купить себе ноутбук. Вот теперь самое время. Благо деньги с собой прихватить успел. А где найти стол и стул, крышу над головой, он придумает. Можно снять комнату на месяц, сейчас это совсем нетрудно. Главное, довести до конца то, что он начал, то из-за чего его хотят убить. Тогда есть надежда, что не убьют. Не успеют.
Девушка поставила перед ним маленькую шипящую сковородку. Яичница немного пригорела, но все равно была вкусной. Потом он выпил два стакана крепкого сладкого кофе и почувствовал себя значительно лучше.
– Курить у вас можно?
– Пожалуйста, – она вышла из-за прилавка и поставила перед ним пепельницу.
Он откинулся на спинку стула, затянулся, прикрыл глаза.
– У вас кровь на щеке, – произнесла девушка и положила перед ним бумажку, написанный от руки счет, – из-под пластыря сочится, довольно сильно.
– Я знаю, – он потрогал щеку, – порезался, когда брился.
Девушка смотрела на него все пристальней, и ему стало не по себе. Замечательная девушка, яичницу вкусную пожарила, но сейчас совершенно не нужно, чтобы узнавали писателя Виктора Годунова. Впрочем, может, она и не узнала. Настроение у нее хорошее с утра, и вообще она по натуре такая милая и сострадательная, независимо от того, кто перед ней, известный писатель или случайный безымянный посетитель.