Отдышался он в вонючем проходном дворе. Дождь перестал, но небо совсем почернело, в лицо бил ветер, тяжело раскачивались липы над головой. Никита подумал, что сейчас ливанет по-настоящему, но не было сил ускорять шаг. Он медленно побрел к метро.
Кажется, без помощи знакомых не обойтись. Он стал перебирать в памяти всех, к кому мог бы обратиться сейчас. Нужен человек, с которым он очень редко видится, которого если и вычислят, то в последнюю очередь. Человек этот не должен быть любопытен и болтлив. Но если и есть такой, то почти невероятно, что у него найдутся знакомые, готовые прямо сегодня сдать недорогую квартиру на месяц.
Ни одного подходящего имени в голову не приходило. На него вдруг навалилось совершенное безразличие, захотелось просто вернуться домой, в свою родную квартиру, принять горячий душ, лечь спать – и будь что будет.
В лицо брызнуло косым ледяным дождем. Ветер пронизывал до костей. До метро было еще далеко, и Никита нырнул в какую-то маленькую сомнительную кафешку. Два столика были заняты. За ними обедала компания ремонтных рабочих в спецовках. Никита подошел к стойке самообслуживания.
– Есть у вас суп какой-нибудь? – спросил он раздатчицу.
– Борщ хороший. Налить?
– Да. А водка есть?
– «Столичная».
– Сто грамм, пожалуйста.
Никита сел за угловой столик, подальше от шумной рабочей компании, с удовольствием хлебнул водки, закусил черным хлебом и принялся за борщ. Но тут, словно по команде, брякнуло ведро, чмокнула мокрая тряпка. Какая-то тощая кроха в грязном белом халате стала мыть пол прямо под его столиком, вокруг его ног, я потом бросила швабру и принялась водить вонючей тряпкой по столу.
– Послушайте, – не выдержал Никита, – я, между прочим, ем. А тряпка ваша воняет нестерпимо.
– Эй, голубчик, что за дела? – взвилась кроха. – Я на работе и протираю столы когда мне нужно. А тряпка чистая и вонять не может. Господи, Ракитин, ты?
* * *
Домашнего телефона на визитной карточке не было. Только служебный. А дозвониться по нему Егоров не мог. Гришке Русову не сиделось в своем кабинете.
– Перезвоните, пожалуйста, через час, – любезно предлагала секретарша.
– Сегодня Григория Петровича уже не будет, – сообщала она, когда Егоров перезванивал через час, – а завтра он улетает в Бельгию.
– А вы не могли бы дать мне его домашний номер? – решился попросить Иван. – Я его земляк, друг детства.
– Извините, но если Григорий Петрович не счел нужным дать вам свой домашний номер, то я не имею права…
– Да он просто забыл! Он спешил и забыл в спешке. Вы знаете что, девушка, вы ему передайте, что звонил Егоров Иван. Вот, номер мой запишите. И еще, если боитесь дать мне его домашний, спросите у него разрешения.