В кильватере за мехлопатой следовал колесный экскаватор под управлением Васи Шустера с Западной Украины. Вася был хорошим экскаваторщиком и при этом — великолепным поваром. Зимой, когда его маломощный фрегат не мог прогрызать ковшом мерзлый песок и стоял на консервации, Вася исполнял обязанности повара и кормил всю нашу дурколонну. Прошло много лет с тех пор, но я и сейчас, и до самой смерти буду помнить, какие великолепные украинские борщи готовил нам Вася. Он, зная, что я люблю поесть (а в армии на первом году службы есть хочется всегда), часто подливал мне добавки. Будь здоров, Вася, пусть на гражданке у тебя все сложится удачно.
Что интересно, Вася получал такие же продукты со склада, что и гарнизонные повара. Но они в нашей столовке умудрялись готовить из тех же продуктов такое дерьмо, что надо было быть сильно голодным, чтобы съесть те блюда. Их «продукцию» солдаты Верхней Хуаппы именовали парашей. Это и название, и оценка…
За Васиным экскаватором тянулись самосвалы и наша «летучка» — ЗИЛ-157.
Сзади бульдозера вдруг вспыхнуло небольшое пламя — из трубки топливного бака подтекала соляра и на нее упали горящие искры. Юра, похоже, еще не замечал этого. Мы стали кричать ему, но он не слышал нас из-за грохота четырехцилиндрового дизеля «Д-108». Наконец резино-тканевая трубка прогорела совсем, горючее полилось струей — и пламя полыхнуло по всему бульдозеру. Юрка, не растерявшись, повернул бульдозер в сторону с дороги, к Кис-реке, чтоб не перекрывать путь всей дурколонне, и выскочил из кабины. Он даже не обгорел, только вид был слегка одуревший.
Проскочив мимо мехлопаты и Васиного экскаватора, он добежал до моего самосвала:
— Откройте, мазуты, ангидрид вашу перекись!
— Давай залезай, огненный тракторист. Как сам, не обгорел?
— Не, ни хрена, в кабину огонь не сразу попал, только уж очень жарко было, до рычагов не дотронуться было.
Я посмотрел на его черные от копоти ладони и представил, как он дергал ими горячие фрикционы.
— Юра, — говорю, — тебя на том свете сразу в рай возьмут.
— Само собой, — кивнул он. — А почему вдруг ты так решил?
— Тебе этот горящий бульдозер зачтется как пребывание в аду, войдет в стаж, во второй раз туда не возьмут.
Улыбается Юра, оскалив рот без верхних передних зубов. Зубы ему выбили прикладом на гауптвахте.
А горящий бульдозер без водителя приближался к реке. Все с интересом наблюдали за ним — вот-вот он должен был сорваться с обрывистого берега в реку, возможно, даже огонь зальет водой, если у берега глубоко. Но… этого не произошло: бульдозер заглох, выработав всю соляру, что была в насосе и фильтрах. Ведь топливо из бака не поступало — вся соляра из прогоревшей трубки потоком лилась на землю.