– Куда тебе пикша, своей мало?
– Мало. Поросенка куплю, а кормить пока нечем.
– Ну хорошо, – неохотно согласилась Гизелла и вышла в коридор вслед за навязчивым соседом.
Тот плотно притворил дверь и для верности придавил спиной.
– Что же ты делаешь, Гизелла? Староста для тебя не человек, а мальчишек заезжих привечаешь?
– Да как же я привечаю?
– Не знаю как, должно быть, очень интересно… Щеки-то до сих пор горят, стол ломится и скатерки новые.
– Салфетки, – поправила Гизелла.
– Салфетки, – согласился Гектор. – А мне говорила – старая баба, уже и думать о том забыла. Где правда, Гизелла? Где правда?!
Хозяйка не ответила. Наконец, пересилив волнение, сказала:
– Уходи, Гектор…
И тот ушел, тяжело вздыхая. Перечить ей он не мог.
На фоне отдаленного шума порогов раздавались редкие вскрики куликов, сновавших на закате по илистым откосам берега.
Клаус сидел на поваленном дереве и краем глаза следил за черным зевом пещеры. Хоть и не стемнело еще, но кто его знает? Словам Роя и Гектора у него веры не было. Клаус чувствовал их неприязнь и догадывался о ее причине, однако никакой вины за собой не чувствовал.
Под берегом ударила рыба, речные хищники разминались перед ночной охотой. Рядом пронеслась чайка и, пискнув, ринулась вниз – к реке. Клаус представил себе ее падение, и у него захватило дух.
Треща сучьями, поднялся со своей позиции Ригард и стал выбираться на тропу. Заметив его, Клаус вздохнул. Он еще и сам не знал, как все сложится, а Ригард мучил его пустыми расспросами, хотя ему и достался не самый трудный пост – сиди да смотри.
– Клаус!
– Ну?
– Мне кажется, веревка натянута слишком низко…
– Почему низко?
– Ну прикинь сам, если она с тебя ростом, то и колени там же, где у тебя.
– Не обязательно. Она свинья, а я человек.
– Она ведь на тебя карьером пойдет, правильно? Может перепрыгнуть и не споткнуться…
Клаус засомневался. А вдруг Ригард прав? Вся хитрость заключалась в том, чтобы привлечь внимание монстра и заставить его побежать на стоящего на краю обрыва Клауса. Потом свинья споткнется о натянутую между деревьями веревку и свалится в реку.
– Хорошо, давай поднимем выше, только больше с позиции не выходи, понял?
– Да все я понял, меня лишь из-за веревки этой беспокойство мучило.
– Точи свой нож для успокоения.
– Я его так наточил, что бриться можно.
– Обо что наточил?
– Сначала камнем, а потом о бересту вывел…
Клаус поднялся с бревна и, подойдя к веревке, проверил, как она натянута. Оказалось, что она ослабла, должно быть из-за сырого воздуха.
– Ничего, сейчас перетянем, и даже лучше получится, – сказал он себе и принялся перевязывать снасть.