Катрин! Девочка моя!
Прости старого дурака, что оставил тебя одну в твоих бедах.
Я рад, что с тобой сейчас такой достойный человек, как господин де Шико.
Даю тебе разрешение на брак с чистым сердцем. За меня не беспокойся. Я
устроился на судно, да не кем-нибудь, а боцманом и приехал за тобой. Но раз у тебя теперь есть муж, то не смею отнимать у него такую жемчужину, как ты.
Будь счастлива, девочка.
Люк Фаре.
— Муж? — спросила я, подбоченившись.
— Ну, да. А разве, сударыня возражает? — улыбнулся Шико, он сел в кровати.
Его обнаженный накачанный торс, в свете луны, смотрелся восхитительно. Передо мной сидел сильный, мужественный человек и смотрел глазами, полными любви, — Иди ко мне!
— Сударыня не возражает, сударыня хочет свадьбу! — воскликнула я, запрыгнув в постель. Ноги озябли. Все-таки на улице далеко уже было не лето, а приближалась полным ходом зима.
И в этот момент я услышала чих за спиной. Роки отчаянно чихнул несколько раз.
Я обернулась к малышу и чуть не умерла на месте. Появилось облако, как тогда, в Москве. Оно удлинялось в мой полный рост, чем приводило в ужас.
Конечно, случись такое раньше, я бы вернулась домой, не задумавшись, а сейчас.
— Роки, где же ты раздобыл этот чеснок? — спросила малыша. Он оглянулся на меня и опрометью кинулся в открывшийся проход, — Куда ты, дурачок?! Вернись!
— Катрин, что происходит? — Жан-Антуан встал возле пленки, но она не пропускала его в себя, я видела, как он отдернул руку.
— Я из будущего, далекого будущего, в котором мы никогда не встретимся, Жан.
Мне нужно уходить, Роки один не выживет…, —шагнула домой, понимая, какой сделала выбор.
— Подожди, я не отпущу тебя! Я никуда тебя не отпущу! — Шико поймал воздух, я оказалась недосягаемой для его объятий. По разные стороны тонкой преграды, мы смотрели друг на друга с болью и пониманием, что это навсегда. За такое длительное отсутствие, мой чеснок, скорее всего, высох, и взять новую порцию негде. Да и вряд ли захочу снова вернуться в 16 век. Пленка не выпускала меня назад, а Жана не впускала ко мне.
Мы прикоснулись ладонями, дотронувшись до прозрачного полотна, каждый со своей стороны. Ощущая легкое покалывание на кончиках пальцев, неотрывно смотрели в глаза друг другу.
— Береги себя! — прошептала я, — Возвращайся к королю, ты ему нужен. Без тебя
Франция будет другой.
— Я найду тебя! — одними губами ответил он, а потом пленка исчезла, навсегда закрыв для меня его мир.