— Да, действительно, у того человека было немного рябое лицо.
— Черт! Все сходится! Это он!
— Но кто это?
— Герцог Анжуйский, собственной персоной! — Бюсси встал с кресла и подошел к камину, нервно сжимая правую руку в кулак, оперся ею о каминную полку.
Я подошла к нему, пока еще не совсем понимая причину беспокойства графа.
— Но почему вы так расстроены, сударь?
— Я расстроен? — граф засмеялся очень не по-доброму, от его смеха у меня все похолодело внутри. Он резко прекратил и продолжил, — О, нет, сударыня! Я не расстроен, я взбешен! Узнаете?
Бюсси вынул из кармана камзола ключ, который очень был похож, по крайней мере, внешне, на тот, что имелся у меня от дома. Я достала свой, и мы сравнили резьбу, она совпадала.
— Но откуда у вас еще один ключ?
— Сейчас я вам поведаю прелюбопытнейшую историю, сударыня. Так вот, сегодня утром мой лучший друг, монсеньор герцог Анжуйский встретил в Храме Господнем чудеснейшее создание. Женщину неземной красоты, которая настолько очаровала его, что он захотел возобладать ею, во что бы то ни стало. Любопытно, не находите?
— Да, интригующая история, господин Бюсси. Но причем здесь я?
— А вы и, правда, не понимаете? Кто, по-вашему, был той "неземной особой"?
До меня начал доходить смысл происходящего. Вот ведь тугодумка! Анжуйский, это он встретился мне в церкви Сент-Шапель. Никогда бы не подумала, что смогу влюбить в себя герцога.
— Вы хотите сказать, что я понравилась герцогу Анжуйскому? Ну и что с того…
— Что? Катрин, неужели вы не понимаете, в какой капкан попались? Вы так не похожи ни на одну из знакомых мне женщин, но ведете себя, как любая из них. Вам льстит внимание герцога, а он — ни перед чем не остановится, чтобы добиться своей цели. Монсеньор доверился мне и дал ключ от моего собственного дома, чтобы я выяснил, что за дама скрывается в его стенах.
— И вы пошли на это?
— Что мне оставалось делать? Уж лучше я сам предупрежу вас, чем кто-либо другой отдаст вас в его похотливые руки. Не думайте, что герцог по-настоящему влюблен, сударыня. Я столько раз видел этот блеск в его глазах и столько раз женщины, пожелавшие получить почести герцогини, становились игрушками в его руках. Изредка некоторым из них удавалось удачно выйти замуж…
— И что же мне теперь делать? — опустилась в кресло, боясь думать о своей участи, слезы невольно сами потекли из моих глаз, я не сразу их заметила.
— Боже, сударыня! Вы плачете? Неужели вы подумали, что я смогу оставить вас в ваших несчастьях одну?
— Что я могла подумать, сударь, ведь вы его друг, и, стало быть, помощник.