— Тогда я бы переодеться хотел.
— Вещи принесут, не беспокойтесь. И к завтраку позовут. Там на стенке телевизор — сам включается. Он, значить, у нас вместо телефона. Техническое новшество, значить. Вы меня видите, я вас вижу, и к тому же разговариваем.
— Ну хорошо, — не стал настаивать я и тронул бронзовую ручку. — А как мне Липскому позвонить?
— Не надоел приятель за столько-то времени? Нет, пока ваш голос на микрофон не запишут, никуда вы звонить не сможете. Спите, значить, а я пойду. Дел навалилось, — он поплелся к выходу.
А я открыл дверь и зашел в каюту.
Убранство поразило великолепием.
Стены были украшены гобеленами, а потолок задрапирован вышитым под звездное небо атласом. В центре стоял резной письменный стол, инкрустированный красным деревом, за ним полукруглый кожаный диван, а огромная кровать пряталась в алькове, убранном кружевами.
Большую часть противоположной стены занимал встроенный экран, на котором мелькали кадры порнографического фильма.
— Ещё бы ту блондинку сюда… — тут же шепнул мне нахальный внутренний голос.
— Ага! Варьете не хочешь? — поинтересовался я и, не дождавшись ответа, зашел в ванную.
Здесь роскошь отделки просто превосходила мое совковое воображение!
Глубокая сидячая ванна была отделана золотом и малахитом, а стены представляли собой единое мозаичное панно: сказочный подводный мир с соблазнительными русалками на переднем плане.
В шкафчике над малахитовой умывальной раковиной оказались бритвенный прибор, зубная щетка и такое количество парфюмерии, что при других обстоятельствах можно было бы открывать мелкооптовую торговлю.
А рядом с настенным зеркалом, оправленным в ажурную позолоченную раму, висел махровый купальный халат — предел мечтаний.
Приняв душ, я накинул это сказочное одеяние и, впервые в жизни ощутив себя кандидатом наук, отправился исследовать каюту.
— А в чем, собственно, дело? — выступил внутренний голос, когда я плюхнулся на диван. — Может, тут весь экипаж из стариков и женщин. Не зря же она так смотрела…
В первом ящике письменного стола обнаружился маленький пульт дистанционного управления и Коран в кожаном переплете.
— Может, они уже год в рейсе. Или два! — не унимался голос.
— Так нужно хорошенько закрываться! — посоветовал я и полез во второй ящик. — Разорвут…
Тут по каюте проплыл мелодичный звон, и вместо призывно вздрагивающей попки на экране появилось курносое лицо куратора.
— Сергей Сергеевич, тут вопросики кой-какие по анкете имеются. Не возьметесь ли уточнить?
— С удовольствием, Федор Федорович.
— Назовите, значить, поточнее организации и другие ведомства, в которых вы работали после окончания диплома, — он, как мне показалось, приготовился писать.