А нельзя ли, дорогой Брат, создать средство безопасное для носителя и смертельное для остальных? Если ты придумаешь такое, мы сможем вплотную заняться политической элитой.
С ума сойти, какие откроются возможности! Пожалуйста, подумай над этим, дорогой Брат.
Желаю тебе благоденствия и процветания. Халиль."
— Ну, дятел, понял, с кем связались? — вякнул голос, когда документ был прочитан.
— Заткнись, дятел! — отрезал я и пошел в ванную за снотворным.
Проснуться оказалось не так легко, как заснуть: сохранившаяся часть мозга болела, глаза слипались, а во рту ощущался противный металлический привкус. Я встал и, не одеваясь, поплелся смывать президентское вино и пиратское виски.
Стоя под живительным ливнем, выгреб из шкафчика с парфюмерией разноцветные шампуни, предназначавшиеся, судя по всему, для жирных, нормальных и сухих волос — вылил на голову все разновидности.
Только начал намыливаться, дверь открылась, и в ванную зашла вчерашняя блондинка.
Закрывшись мочалкой, я попытался возмутиться, но речь не удалась: пена залезла в рот, и каждый неверный выдох превращался в радужный пузырь. Ничего не оставалось, как повернуться спиной и сунуть голову под обжигающие струи.
— Так, зяблик! — выступил голос. — Повернись и тащи её к себе. Только решительно — они это любят.
— А по мордасам? — поинтересовался я.
— Сама же пришла! Год в рейсе, я же говорил. Два! Соскучилась по этому-самому — знаешь, как у них бывает? Как припрет!
— А не приперло?
— А зачем пришла? Шампуню занять?
— Вообще-то да, действительно, — под напором фактов вынужден был согласиться я, — но может быть лучше в кровать? Скользко здесь…
— Ты ещё кофе ей предложи, дятел! — ругнулся голос и отключился.
Пришлось оборачиваться полотенцем.
Я обмотал его вокруг некоторого своего сходства с Аполлоном Бельведерским и тупо прошлепал к двери, оставляя на зеркальном кафеле цепочку съеживавшихся от стыда следов.
А глаза у неё оказались слегка раскосыми — вчера, в полуусталом состоянии, я этого не заметил. И наглыми.
По ходу я несколько напрягал грудную клетку, но блондинку, кажется, это не убедило.
— Нет бы в гимнасты податься, пока детство было бесплатное, — с сожалением подумал я, потянув дверь.
— В гинекологи… лицом к предмету! — гавкнул голос и онемел от удивления: в каюте меня поджидала группа экспертов по бодибилдингу с Федором Федоровичем во главе и Липским в качестве независимого наблюдателя. Собственно экспертами были две молодые женщины с мрачными по поводу полотенца лицами.
— Гвоздик, я ничего не знал! — бросился мне навстречу небритый и серьезно похмельный Веник.