Но тут поединок меня захватил: несмотря на прекрасную акустику удары почти не звучали.
Впрочем, как я вскоре убедился, их практически не было.
Отбивавшийся от группы учеников тренер исповедовал удивительный стиль: он уклонялся, причем делал это с такой стремительной грацией, что ему даже не приходилось сходить с места, в то время как атакующие разлетались словно брызги из-под буксующего колеса.
Нападавшие, спортивного сложения женщины и мужчины, были настроены весьма решительно и обрушивались на него со всех сторон. То и дело кто-нибудь выстреливал рукой или ногой, нацеливаясь в защитный кожаный шлем тренера, но каждый раз там удивительным образом оказывалась пустота. Не встретившая препятствия энергия удара увлекала тело бойца дальше, и оставалось только подправить траекторию, чтобы падение было более разрушительным.
А падали они как подбитые зенитным снарядом утки.
Я увлекся динамикой схватки и даже обнаружил в ней определенный драматизм: одинокий воин противостоял враждебно настроенной, агрессивной толпе.
В скором времени и толпа перестала быть для меня безликой, распавшись на островки симпатий и антипатий.
К последним относились прекрасная внешне, но отличающаяся подлыми повадками черноволосая девица с чертами инфанты и блондинистый скандинав — викинг облизанный цивилизацией. Эта коварная парочка действовала согласованно и расчетливо, выжидая, когда противник окажется в невыгодном положении и на него можно будет наброситься одновременно.
Выбрав момент, викинг взлетел и, метясь в голову, раскрутился как брошенная пружина. В тот же миг оливковая инфанта метнулась тренеру под ноги. А сбоку на него кинулся свиноподобный турок, размахивая кулаками с частотой вентилятора.
Казалось, спасти сэнсея может только немедленный взрыв противопехотной мины, но через мгновенье все трое благополучно отбили задницы о ковер. Причем каждый пострадал пропорционально замаху: предусмотрительная инфанта вкусно шлепнула попкой, а приземление блондина сопровождалось впечатляющим грохотом костей всего могучего организма.
Но пика ощущений хитрюги достигли когда по их разбросанным членам протопал разгоняющийся дебелый борец.
Наклонив круглую башку и тряся телесами, он надвигался с неотвратимостью цунами, а воткнулся в канаты огорченно — как мяч, по ошибке забитый в свои ворота.
Больше всего мне нравилось, что воин повадкам животных не подражал, благим матом не орал, а просто нес всех подряд, что называется, и в хвост, и в гриву. По-видимому, секрет его техники заключался в невероятной быстроте и точности движений.