— Как это? — уточняю. Не сознательно, а автоматически, по инерции.
“Просто. Природа представляет человека всего лишь животным. Животным, которое стало самым опасным из прочих.
Человек в своих человеческих проявлениях страшнее зверя, и ни одно его душевное движение нельзя разделить, где от человека, а где от зверя”.
Только я задумался — крыша встала на место. Что-то такое ведь припоминаю, теории всякие:
— Это про либидо, да? Половое влечение?
“Нет. Это — начало сущего. Пыль и вода по отдельности подвластны ветру; грязь, созданная из пыли и воды, ему не подвластна”.
Круто. Но я не верю, что мы — какая-то грязь. Много раз слышал, но никогда не соглашался:
— Просто люди не одинаковые, а разные. Есть злые, а есть добрые. Это совсем не одно и то же.
“Hет понятий “добро” и “зло” — ты не знаешь, что есть что. Hет понятий “хорошо” и “плохо” — ты не знаешь, что есть что. Ты не знаешь, чем обернется твое зло”.
— Верно. Зато я знаю, что мне можно делать, а что нельзя. Точнее, я просто чувствую, что некоторые вещи делать не следует: брать чужое, завидовать. Мучить животных и вообще — обижать слабого.
“Всякий может ударить слабого, но только слабый хочет ударить слабого. Звери убивают охотясь; человек — развлекаясь. Звери не насилуют, а человек живет насилием”.
— Я не живу насилием.
“Если туча есть, для кого-то она обязательно закрывает солнце”.
Умный череп — не переспоришь.
— Дятел, с кем ты спорить собрался? — очухался, наконец, внутренний голос. — Он же тебя в порошок сотрет, если разозлится.
В этот момент в помещение ворвался конус света; входная дверь распахнулась, и какой-то человек склонился в почтительном поклоне:
— Аятолла…
Харерама предостерегающе поднял руку и, обращаясь к вошедшему, заговорил на незнакомом языке.
Тот что-то промяукал в ответ и склонился ещё ниже.
“Следуй за ним! — промелькнуло в голове. — Он отведет тебя к другу”.
— А зачем всё это нужно? — не утерпел я. — Пещеру на корабле строить, Бафомета приводить…
— Ну ты даешь, дятел! — восхитился голос. — Сейчас точно сотрет в пыль и грязь.
Не стер. Ответил:
“Люди. Управлять — значит внушать веру”.
Вообще-то да. Коммунисты тоже так делали. И фашисты, и все остальные. Нехорошо это.
“Гора не кажется неприступной, если смотреть с ее вершины”.
Я пожал плечами и направился к выходу.