Настя критически посмотрела на себя в зеркало — симпатичная, даже милая, но уж в первые красавицы ей никогда не выйти — противно шипел внутренний голос.
В школе тоже возникла проблема — самая крутая девчонка их класса невзлюбила ее. Она подговорила парней, тех, что были "на привязи", и они теперь ежедневно доводили Настю.
Она решила, что прогуляет два или три дня. "Может, ее машина переедет за это время", — с тайной надеждой подумала она о своей однокласснице. Но ей не удалось отсидеться дома. Отец, таксист, человек со свободным графиком работы, заехал домой.
Перекусить, как он сказал. "Матери нет дома, он хочет уединиться с Наташкой, — с болью подумала Настя. — Вот козел"!
— А ты чего не в школе? — с раздражением спросил он.
— У нас первых двух уроков не будет.
— Сходи — погуляй.
Настя молча оделась и пошла: куда глаза глядят, а глаза ей застилали слезы. Редкие прохожие удивленно посматривали на нее, но, в сущности, никому не было до нее дела.
Так, незаметно для себя, она пришла к чему-то шепчущему и прохладному. Когда слезы высохли, она увидела песок и волны.
— Что это, господи?! — воскликнула она, как бабушка.
— Море, — ответил ей равнодушный голос, принадлежавший мальчику чуть старше ее.
— Кто ты?!
— Илья. Человек, как видишь.
— Я я я я не понимаю.
— А чего тут понимать. Нас с тобой каким-то чудом вынесло в другое измерение.
— Ха-ха, — сухо сказала она и присела, ноги подкашиваясь от обиды и разочарования.
— Что ты? Хреново?
— Не спрашивай.
Он молчал. Она тоже молчала. Но молчание, длившееся вечность, затянулось. Настя обернулась и увидела, что Илья возится возле большого кострища. Складывает ветки и палки. Он вытащил красивую зажигалку и зажег огонь.
"Наверное, все мальчишки ходят с зажигалками", — подумала она.
— Куришь? — она протянула ему сигаретку из пачки, которую стащила у отца.
— Нет, спасибо. Хочу умереть здоровым.
— Ты — забавный.
— Ты — тоже. Предлагаю разговор. Молчать дальше нет смысла.
И он коротко рассказал ей о себе. На Настю произвело большое впечатление то, что он из Москвы.
— Как как там Москва? — она долго расспрашивала его с наивностью и жгучим интересом, смешанным с провинциальной завистью, про эту страшную и притягательную, для таких как она, Москву.
— Москва как Москва, — усмехнулся Илья, — чего в ней необычного? Толпы народа. Устаю как вол. Ты про себя-то расскажешь?
— А что я! — махнула она рукой.
— Все ясно — заниженная самооценка, — прокомментировал он.
— Чего?
— Комплекс, — вздохнул Илья.
— Я из Калуги.
— Ясно. Тебя тоже все достало?
— Вроде того.
— Знаешь, здесь больше сидеть не буду — не вижу смысла. Пойду вперед. Как сказал один умный человек, если не знаешь что делать — иди вперед.