— Да ради бога, Том! Я разве возражаю? Кстати, номер своего телефона она тебе все же вручила?
— И не она одна.
— Не сомневаюсь. А к чему было устраивать спектакль в моей машине? Я тебе сразу сказала, что думаю по этому поводу. Займись этой Сью или еще кем-нибудь — их целая шеренга. И все на одно лицо. А я выступаю в другой весовой категории. Пусти меня, пожалуйста.
Том покорно развел руки.
— Дернуло же эту дуру позвонить в самый неподходящий момент… Джесси… Ведь пять минут назад все было хорошо. Я и так уже пострадал. Ну что ты надулась из-за какого-то пустого телефонного трепа?
— Этот пустой треп очень красноречиво тебя характеризует, — отчеканила Джессика. — Ладно, развлекайтесь дальше, детишки. А тетя Джесси пойдет работать.
Том помолчал. Он выглядел крайне раздосадованным, и в кои-то веки это не походило на игру.
— Опять ощетинилась, как дикобраз? Что ты сама себе не даешь расслабиться? Тебя что, так часто обманывали? А ты не допускаешь мысли, что в тебя можно влюбиться по-настоящему?
Джессика, у которой от этих слов неожиданно екнуло сердце, со скоростью супермощного компьютера прокрутила в голове все возможные варианты ответа. Пойти на попятный? Для этого настроение слишком безнадежно испорчено. Да и не стоит с такой покорной легкостью сменять гнев на милость. Продолжить пустопорожнее вялое переругивание? Он ее запросто переговорит, а последнее слово должно остаться за ней. Остается одно — отбрить его: впрочем, не в самой категоричной форме, чтобы оставить себе пути к дальнейшему отступлению.
— Малыш, — снисходительно сказала Джессика, отступая в темноту коридора и всей душой надеясь, что она сейчас ни обо что не споткнется, сумеет удалиться достойно и достигнет лестницы к тому самому моменту, как закончит говорить, — ищи подружку среди ровесниц. Они-то и мысли не допускают, что кто-нибудь захочет их обмануть. Ты слишком молод, чтобы по-настоящему влюбиться в женщину, которая собирает композиции из засушенных цветов.
Удар грома раздался прямо над головой непосредственно за вспышкой молнии. Джессика вздрогнула и втянула голову в плечи: она всегда побаивалась, когда гроза проходила прямо над ней, даже если была надежно защищена кирпичной броней собственного дома. Пожалуй, стоило заняться ужином. Джессика побрела на кухню, подошла к окну и некоторое время смотрела, как ручьи дождевой воды непрестанно змеятся по черному оконному стеклу и барабанят по подоконнику.
— Вселенский потоп, — заключила она, открыла холодильник и принялась рыться на полках, отыскивая остатки от вчерашнего обеда, которые могли бы сгодиться для сегодняшнего ужина.