Что же теперь делать? Что?
Мой друг оставил холщовый мешочек, в котором кроме золотых монет, оказалось жемчужное ожерелье. Люк написал, что он хранил это на черный день, из старых не использованных сбережений. Я его свет и теперь у него не будет черных дней, а мне должно пригодиться для новой жизни. Дурачок! Какой же он дурачок! Бросил меня, откупившись, и не подумал о том, что никакие деньги на свете не заменят тепло человеческих отношений.
Я спрятала украшение и деньги в глубоком кармане на поясе моего платья, размазывая слезы по щекам, поднялась с пола, опираясь на стол руками.
Прорыдавшись, умылась холодной водой. Затем, нашла в кухонном шкафу початую бутылку местной настойки. Что-то вроде самогона и браги в одном флаконе, её я использовала для растирания Фаре во время его болезни. Впервые в жизни решила напиться до беспамятства, чтобы заглушить хотя бы на время боль души. Жидкости в бутылке осталось немного, но мне хватило.
Отпила из бутылки несколько глотков. Жгучий, обжигающий напиток мгновенно растекся по всему телу, ударил в голову, замутил сознание. Больше не отдавала себе отчета в том, что делаю. Хотелось умереть, исчезнуть, раствориться за гранью реальности. Я не могла вернуться домой, но здесь у меня больше не было сил, чтобы оставаться. Напиток принес забытье, вернее отключение от сознания, причем — полное…
Думала, что станет легче…
Не стало.
Утром голова раскололась о трель телефонного звонка.
Попробовала встать. Ноги не слушались, дрожали, будто я просидела голодом — неделю, не меньше. Голова, казалось, разделилась на несколько половинок, которые жили отдельно друг от друга. Кое-как собрала себя по кусочкам. Встала и направилась урезонить телефон, который, думалось, вот-вот разорвется на части.
— Алло!
— Катька! Ну, слава Богу! Хотела уже к тебе ехать! Ты чего так долго не подходила? — услышала я Наткин голос, который врезался в сознание дополнительной болью, принося мучение воспаленным мозгам.
— Тсс! Ты чего так кричишь?
— Я-то? Да не кричу я! Ты что забыла, мы же сегодня собирались на пляж?!
— Да? А какой сегодня день?
— Во, даешь! Суббота. Ты там чего, загуляла что-ли? Смотри у меня! Чтобы через пятнадцать минут была готова. Я выезжаю!
С Наткой спорить бессмысленно, поэтому я не стала упираться и поползла в ванную — приводить себя в божий вид.
Словно дежавю проплыло где-то на загривках сознания мое отображение в зеркале. Бледная, зеленая муха — по имени Катя.
— Здрасте! Неприятно познакомиться! — похихикала себе и показала язык.
Что было со мной до звонка подруги, я не помнила напрочь, будто меня вынули из действительности, а потом через время поместили обратно, притом совершенно забыли сообщить, что я успела натворить за время отсутствия.