Такое поведение было весьма интересным, и наводила его на определенные выводы.
— Думаю, да, — не меняя позы, ответил он. — Но что я буду иметь взамен?
— Мне кажется, что ты, так же, имеешь в этом интерес, — Теодорус наблюдал за тем, как Михаэль многозначительно поднял бровь.
— Имею, — глупо было отрицать очевидное, они видели Лилиану, а он видел их пары. — Но какая мне выгода о чем-то договариваться с тобой, а не с Рохусом, который обладает большей силой в этом вопросе?
— А ты уверен, что Рохус, в самом дел, поможет тебе защитить ее?
Вопрос Михаэля повис в воздухе, который, внезапно, словно уплотнился, став настолько густым, что каждое движение давалось с трудом тем, кто вызвал ярость Древнего.
Впрочем, Тео понимал, что Михаэль сможет быстро преодолеть такое. Они были равны по силе…
Но его тьма, которую еще пару минут назад вампир считал ледяной бездной вдали от Лили, вспыхнула всепожирающим огнем от одного намека, малейшего допущения, что его Лилии может грозить опасность. Что его могут обмануть. Пусть сам допускал подобное. Он не желал слышать подтверждение своих подозрений или опасений!
Такая реакция была же настолько нетипична, сколь и все его чувства в последние дни. И с такой же неотвратимостью и спокойствием, как он принял свое отношение к Лилии, Тео воспринял и эту… ярость. Пусть и не до конца понимая.
Казалось, Михаэль доволен эффектом, который произвел его вопрос. Усмехнувшись уголками губ, его собеседник негромко произнес, с силой проталкивая слова в этом удушающем полотне, которым стал воздух вокруг них.
— Я могу предложить нечто тебе, Теодорус. То, о чем ты не имеешь представления. Мы можем помочь друг другу в том, чтобы защитить… их.
Михаэль не ждал ответа, и Тео не собирался пока что-то говорить. Он пытался научиться смирять свою ярость, свой страх за Лилию, вспыхивающий от одного намека не то, что лучиной, извергающимся вулканом…
Сейчас только разум должен был руководить Древним, и Теодорус старался вернуться к здравому смыслу.
— Завтра, в полночь? — Михаэль смотрел ему в глаза, предлагая встречу. — Все мы.
— Ты узнаешь мое решение до полудня, — Теодорус оттолкнулся от мрамора своей опоры, и повернулся, показывая, что разговор окончен.
Михаэль кивнул, признавая право Теодоруса диктовать в этом свои условия. Он сейчас был более необходим им, нежели эта троица самому Тео.
Он знал, что двор за его спиной опустел. И растворяясь во тьме, желая как можно скорее оказаться возле Лилианы, впервые задался вопросом, испытывал ли каждый из тех, с кем он только что говорил, нечто подобное? Возможно, у Михаэля был ответ на тот вопрос, который так интересовал Тео?