— Нет, — пробормотал он с явно искусственным удивлением.
— О, да, — печально улыбнулась она на его реплику. — Я всегда думаю, что знаю все лучше. И ничего не могу с этим поделать. Я терпеть не могу признавать, что я не права. Мои родные утверждают, что я буду спорить даже с фонарным столбом.
Джейк хихикнул.
— Я люблю женщин с сильной волей.
— А упрямых и невозможных? — спросила она, скорчив гримаску.
— Особенно таких, если они столь же красивы, как ты. — Он допил вино и отставил бокал в сторону.
Удовольствие от комплимента пронзило ее.
— А ты любишь спорить? — Спросила она, затаив дыхание.
— Нет. Но я люблю оставлять последнее слово за собой. — Его пристальный взгляд прогулялся по ее телу, нескромно рассматривая все округлости. — Кажется, моя очередь. Мы уже знаем о моем темном прошлом. Могу признаться еще в полном отсутствии амбиций. Предпочитаю вести самую простую жизнь. У меня немного потребностей помимо хорошего дома в центре города, хорошей лошади и желания путешествовать за границу время от времени.
Лидии трудно было это понять. Как же сильно он отличался от ее отца, который, кажется, никогда не сможет остановиться в завоевании новых вершин. Эта способность довольствоваться тем, что имеешь … это порок или достоинство?
— А что если тебе завещают крупное наследство? — со скептической улыбкой спросила Лидия. — Ты откажешься от него?
— Отдам первому нуждающемуся приюту или больнице, — без раздумий ответил Джейк.
— О, — Лидия нахмурилась и принялась рассматривать собственные колени, проступающие сквозь юбку. — Тогда думаю, что женитьба на наследнице не слишком заманчивая для тебя перспектива.
— Да.
Лидия продолжила:
— Но не такая уж это ужасная судьбы жениться на деньгах. Иметь много хороших вещей, прислуги, большое поместье…
— Это вовсе не то, чего я хочу. Более того, я скорее повешусь, чем допущу, чтобы в Лондоне все говорили, что я какой-то охотник за приданым.
— Даже если это не правда?
— Не имеет значения, правда это или нет. Это то, что все будут говорить.
— Ну, тогда мы должны занести и гордыню в список твоих пороков. — пробормотала Лидия, глядя в свой бокал.
— Без сомнения, — ответил Джейк и взглянул на нее, словно заставляя ее протестовать.
Когда Лидия все же умудрилась удержать язык за зубами, он улыбнулся и продолжил:
— И в отличие от тебя я люблю бездельничать. После занятой недели, беготни по Лондону, проверки пациентов, я люблю часами ничего не делать. Разговаривать, пить, заниматься любовью… — он помедлил, прежде чем проговорить, — особенно последнее.
Внезапно в воображении Лидии появился неясный образ его смуглого тела, вытянутого на белоснежных простынях. Господи, как же это, заниматься с ним любовью часами?