— И вы по-прежнему там живете?
— Да, хотя стараюсь навещать друзей и родственников в Британии настолько часто, насколько позволяет моя работа.
— Думаю, что знаю родственников вашей покойной жены, — пробормотал Хант, глядя на Харроу в упор.
Харроу выдавил улыбку сожаления.
— Ланемы. Весьма уважаемые господа. Я не видел их вот уже несколько лет. Воспоминания, знаете ли.
— Понимаю, — тихо сказал Хант.
Уин озадачила последовавшая за этим долгая неловкая пауза. Чувствовалось, что они испытывают неприязнь друг к другу. Она обвела взглядом своих родственников, затем обменялась взглядами с миссис Хант, которая тоже явно чего-то недопонимала.
— Ну, мистер Хант, — жизнерадостно сказала миссис Хант, — мы будем продолжать шокировать гостей, танцуя друг с другом? Скоро заиграют вальс, а вы знаете, кто мой любимый партнер.
Внимание мистера Ханта мгновенно отвлекли игривые интонации в голосе жены. Он улыбнулся ей.
— Ради вас, дорогая, я готов на все.
Харроу поймал взгляд Уин.
— Я очень давно не танцевал вальс, — сказал он, — вы не могли бы сохранить для меня место в вашей танцевальной карточке?
— Ваше имя там уже есть, — ответила она, положив свою легкую руку на его предплечье.
Следом за Хаитами они прошли в гостиную. К Поппи и Беатрикс уже подходили потенциальные партнеры, а Кэм пожал жене руку.
— Будь я неладен, если Ханты окажутся единственной супружеской парой, танцующей вместе. Мы тоже способны шокировать публику. Я приглашаю тебя на танец.
— Боюсь, что нам не удастся никого шокировать, — сказала Амелия, без колебаний взяв мужа под руку. — Все присутствующие полагают, что Хатауэи просто не умеют себя по-другому вести.
Лео, прищурившись, наблюдал, как пары одна за другой направлялись в гостиную.
— Хотелось бы знать, — сказал он Меррипену, — что Ханту известно о Харроу. Ты достаточно хорошо с ним знаком, чтобы задать ему этот вопрос?
— Да, — ответил Кев, — но даже если бы я его совсем не знал, то не ушел бы отсюда, пока не заставил его рассказать все, что он знает.
Лео сдержанно хохотнул.
— Возможно, ты единственный из присутствующих в этом доме осмелился бы попытаться «заставить» Саймона Ханта сделать что-либо. Он чертовски большой и сильный ублюдок.
— И я тоже, — мрачно ответил Меррипен.
Бал был чудесным или был бы таковым, если бы Меррипен вел себя как разумный человек. Он не сводил с Уин глаз, даже не пытаясь скрывать, что наблюдает за ней. По меньшей мере трижды к Уин подходили записанные на танец кавалеры, и всякий раз Меррипен оказывался рядом и встречал их таким злобным взглядом, что те в растерянности ретировались.