Внезапно он отскочил от нее и отошел в противоположный угол комнаты. Упершись ладонями в стену, он, опустив голову, тяжело дышал.
Онемевшая, дрожащая, Уин медленно принялась приводить в порядок свой наряд. Она чувствовала отчаяние и болезненную пустоту внутри. Когда она встала с постели, ноги ее дрожали.
Она осторожно приблизилась к Меррипену. Было видно, что он возбужден. Болезненно возбужден. Ей захотелось вновь к нему притронуться. Больше всего ей хотелось, чтобы он обнял ее и сказал, как он рад тому, что она вернулась. Но он заговорил еще до того, как она успела к нему приблизиться. И тон его вовсе не поощрял ее к дальнейшему общению.
— Если ты притронешься ко мне, — сказал он сдавленно, — я затащу тебя в постель. И отвечать за то, что произойдет дальше, я не буду.
Уин молчала, переплетя пальцы.
Меррипен бросил на нее взгляд, который должен был бы прожечь ее насквозь, уничтожить на месте.
— В следующий раз, — бесцветным голосом сообщил он, — не помешает заранее предупредить о своем приезде.
— Я отправила письмо с предупреждением. — Уин поразилась тому, что не потеряла дар речи. — Должно быть, оно затерялось. — Она замолчала. — Прием оказался гораздо теплее, чем я ожидала, учитывая то, как ты игнорировал меня последние два года.
— Я тебя не игнорировал.
Уин нашла пристанище в сарказме.
— Ты написал мне один раз за два года.
Меррипен повернулся к ней и прислонился спиной к стене.
— Ты не нуждалась в моих письмах.
— Я нуждалась в любом, самом малом знаке внимания! Ты и в этом мне отказал. — Она смотрела на него со скептическим выражением лица. Кев молчал. — Господи, Кев, ты даже не хочешь сказать, что ты рад, что я здорова?
— Я рад, что ты снова здорова.
— Тогда почему ты так себя ведешь?
— Потому что больше ничего не изменилось.
— Ты изменился! — крикнула она ему в лицо. — Я больше тебя не узнаю.
— Все так, как и должно быть.
— Кев, — изумленно сказала она, — почему ты так себя ведешь? Я уехала, чтобы выздороветь. Конечно же, ты не можешь винить меня за это.
— Я ни в чем тебя не виню. Но ты даже сама не знаешь, на что ты меня спровоцировала. Ты сама не понимаешь, чего хочешь от меня.
«Я хочу, чтобы ты любил меня!» — хотелось выкрикнуть Уин. Она проделала такой долгий путь, а расстояние между ними стало больше, чем когда она жила во Франции.
— Я могу сказать тебе, чего я не хочу, Кев. Я не хочу, чтобы мы стали чужими друг другу.
У Кева лицо было каменным.
— Мы не чужие. — Он взял плащ и протянул Уин. — Надень его. Я провожу тебя до твоей комнаты.
Уин накинула плащ. Украдкой она посматривала на Меррипена. Он весь кипел энергией, сердито заправляя рубашку в брюки. Подтяжки крест-накрест на спине подчеркивали могучий разворот его плеч.