Двенадцать мужчин — чьих-то любимых, сыновей, мужей, отцов мы потеряли в одну ночь. Мне вдруг показалось, что не земля опустела без них — опустело небо… Они ушли из него, оставив последний след в своей жизни кроваво-красными заревами пожарищ в районе аэродрома и железнодорожной станции Керчь-II. Ушли, как и положено солдатам.
Из пополнения приказом командира полка командирами кораблей были назначены А. М. Смирнов, И. П. Михейкин, В. А. Суворов, И. И. Кукушкин, Г. С. Козовякин, А. В. Сорокин. Инженеры, техники, механики поставили в строй три отремонтированных самолета, тем самым восстановив численность машин полка. Мы отомстили врагу за гибель товарищей, совершив за девять ночей 130 самолето-вылетов на бомбежку Саки, Сарабуз, Темрюка, Тамани. Многие летчики знали эти места еще по довоенным полетам в эти края. И потому так точно ложились наши бомбы на аэродромы, склады с горючим и боеприпасами, казармы.
Экипажи шли на риск. Брали на борт как можно больше бомб, заправляли машину горючим с таким расчетом, чтобы его только-только хватило на возвращение домой.
Нам, техникам, инженерам, приходилось тщательно следить, чтобы остаток топлива в баках был никак не меньше расчетного и позволял бы на случай непогоды или других каких причин уйти Ли-2 на запасной аэродром. Первым стал летать на боевые задания с минимальным количеством топлива заместитель командира полка по летной части майор Константин Никифорович Иванов.
Он прибыл в полк на Сталинградском фронте. По нашим меркам человек немолодой — ему уже перевалило за тридцать четыре года, — он очень быстро сумел не только расположить к себе людей, но и остаться при этом исключительно требовательным командиром. Чуть выше среднего роста, стройный, неторопливый, он в совершенстве владел машиной и щедро делился своим опытом с летчиками полка.
И не его вина, что майской ночью на Ли-2, под завязку загруженном бомбами, при взлете на высоте 20 метров «обрезало» один из двигателей. Иванов успел переключить противопожарный кран, штурман полка майор А. К. Шумилов в то же мгновение сбросил бомбы в режиме на «невзрыв». Ни взрыва, ни пожара не произошло, но слишком малы были высота и скорость, чтобы спасти самолет. Он разбился, погубив экипаж. Из под обломков живым выполз лишь бортрадист старший лейтенант И. И. Дроздов. Истекая кровью, он нашел в себе силы пройти три километра до командного пункта и доложить, что все погибли.
Казалось, эта гибель должна заставить летчиков не рисковать, не стремиться к максимальному взлетному весу изношенных, израненных Ли-2. Но слишком велика была ненависть к врагу, чтобы отказаться от лишней сотни килограммов смертоносного груза.