— Да, мадам, — раздался гнусавый голос на том конце провода. — Часы готовы. Гравировка уже сделана.
Гравировка!
— Не могли бы вы ее прочитать?
— Конечно, — ответил гнусавый голос. — Читаю. «Линде, сделавшей меня новым человеком. Эд».
Офелия влюбляться не собиралась.
Она плохо спала, с трудом сосредоточивалась и быстро выходила из себя. Виной тому слишком плотное расписание лекций и только что вышедшая из печати книга, которую требовалось рекламировать и подписывать. Кроме того, ей, как активисту, приходилось устраивать демонстрации у клиник, делавших аборты, составлять и распространять листовки. Коллеги-антропологи критиковали ее теорию, противоречившую общепринятым взглядам. По мнению Офелии, десять тысяч лет назад секс был редким, случайным, полигамным и противоречившим людским законам. Оппоненты Офелии обвиняли ее в призыве к промискуитету, в том, что она считала брак на всю жизнь «неестественным», и требовали, чтобы она объяснила, как это согласуется с законами Бога, которым она должна следовать. В довершение всего один студент подал университетскому начальству жалобу, что доктор Офелия Каплан занизила ему оценку, потому что он мужчина.
Как ни странно, самую большую дискуссию вызвало название ее книги — «Хлеб убивает». Больше всего Офелию поразила реакция ее родных. Мать строго напомнила ей, что хлеб — самая распространенная еда, которая всегда присутствовала во время трапезы. Хлеб священен, это дар Господа. А брат процитировал Солженицына: «Хлеб — это надежда, хлеб — это поощрение, хлеб — это сила. Хлеб никогда не говорит о могиле, никогда не вызывает отчаяния. Даже затхлая тюремная пайка таинственным образом, крошка за крошкой, ведет отчаянную войну против истощения».
Все выглядело так, словно Офелия нападала на Бога, иудаизм и своих предков.
Она думала, что сходит с ума.
По настоянию матери и сестры (а также декана, издателя и коллег-профессоров) Офелия согласилась обратиться за помощью. Она не верила в знахарей и целителей, считая, что те нужны только слабым людям. Раньше она всегда сама справлялась со своими трудностями. Но начинала страдать ее работа. Она меньше встречалась со студентами, ворочалась по ночам, а в фитнес-клубе занималась упражнениями так усердно, что доводила себя до изнеможения. Подруга порекомендовала ей «хорошего человека».
Несколько недель Офелия делилась с этим человеком своими болями и страхами, исповедовалась в недостатках и слабостях и под конец стала совершенно беззащитной (что было абсолютно несвойственно ей). А он оказался таким чутким и понимающим, что Офелия Каплан в какой-то момент с испугом поняла: целитель превратился в возлюбленного.