Пауза.
Жена (она внимательно слушала почти все время). Что ж, прошу прощения.
Друг (спокойно, немного устало). Ничего.
Пауза.
Сын. Нет, знаешь ли, я вовсе не так беден чувствами, как ты думаешь.
Жена (тихо, миролюбиво). Что ж, надеюсь. (Пауза. Любовнице.) А вы молчите.
Любовница. Я как раз об этом думала: почему я молчу? Сама удивляюсь. Ведь это на меня совсем не похоже.
Жена (соглашаясь). Да, непохоже.
Любовница. Должно быть, чувствую себя посторонней.
Жена (дружелюбно). Ну, что вы.
Любовница. Нет, правда. В этом окружении… Наслушалась вас, наверно. У вас это здорово получилось. Верно, вы в этом очень нуждались. Вот так мы оживляем для себя девятнадцатый век — делаем вид, что он существует. Ну, в общем, я оказалась… посторонней.
Жена (объективное любопытство, но дружелюбное). Ну и как вы намерены держаться?
Любовница (немного подумав). НЕ ЗНАЮ. Право, не знаю. Скажите лучше вы мне. Кто первым подбежит к постели? Кто обнимет и как и какое это имеет значение? Кому хватать за плечи и трясти, отгоняя смерть, а кому падать к ногам?
Жена (неуверенно). Вы НЕ ЗНАЕТЕ?
Любовница (смеется, с тихой грустью). О господи, какой вы были девочкой, когда он пришел к вам.
Жена (печальная истина). Да!
Любовница (печальная истина). А я НЕ ЗНАЮ.
Входит Дочь. Она резко отворяет дверь, все настораживаются. Молча, с неприязненной усмешкой подходит к камину, опирается о каминную доску и смотрит в огонь.
В конце концов я оказалась посторонней. Вот об этом я и думала. По-моему, все дело в ритуале. (Обводит взглядом присутствующих. Потом с улыбкой.) Ведь это… ритуал, не так ли? (Обычным тоном.) Двадцать лет прожили без этого, разве что на рождество небольшая неловкость. (Жене.) Особенно мне запомнился один декабрь, когда в газетах появилось сообщение о том, что вы подали в суд на развод. Я рада, что вы передумали. А то ему пришлось бы жениться на мне… впрочем, возможно, и нет. Во всяком случае, он отдалился бы от меня. (Обращаясь ко всем вместе.) Ему недоставало вас в то время. Немножко-то он всегда по вас скучал, но в тот год на рождество — мы тогда были в его охотничьем домике… после этого мы и начали ездить на острова, чтобы получше спрятаться от рождества и от всего, что с ним связано, хотя, конечно, для его спины это тоже было полезно — солнце… а тогда мы сидели у камина, пылал жаркий огонь, а за окнами были сосны и снег, и я знала, что ему недостает… вот этого: семьи. (С коротким смешком.) Видно, тосковал по ритуалу. (Вез всякой враждебности.) Правда, я не думаю, чтобы у вас это хорошо получалось — классическое рождество… на вас это как-то… непохоже. Серебряная фольга, каштаны.