— Так стало быть, ты знал, проказник? — строго спросил его настоятель.
— Сего никто же весть, токмо Един Бог, — кротко ответил истопник.
— Так ты же мне головню под ноги бросил, — продолжал настаивать Филарет.
— Многи скорби праведным, и от всех их избавит я Господь.
— Нет, ты погоди, ты же знал о пожаре, что же ты прямо не сказал, а головнями в меня швыряться начал? — все больше заводясь, наступал на истопника настоятель, — Я человек простой, мне твои знаки не понятны…
— Если злословят вас за имя Христово, то вы блаженны, ибо Дух славы, Дух Божий почивает на вас: теми Он хулится, а вами прославляется…
— Ты не увиливай, ты отвечай, на поставленный тебе вопрос, — настаивал Филарет.
Но истопник, словно его не слышал, продолжая говорить:
— Только бы не пострадал кто из вас как убийца, или вор, или злодей, или как посягающий на чужое; а если как христианин, то не стыдись, а прославляй Бога за такую участь… — затараторил истопник.
— Замолчи!.. Замолчи!.. Я с тобой с ума сойду, — взмолился настоятель.
Но истопник его не слушал, продолжая говорить:
— Ибо блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня. Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах.
— Ну, это ты уже перегнул палку, брат, — с обидой сказал настоятель. — Разве ж я тебя гоню?
— Солнце, да не зайдет в гневе вашем, — наставительно продолжал свою речь истопник.
Но тут их беседу прервало появление в храме Иова и дьякона. При их появлении истопник поспешил ретироваться в боковые двери храма.
— Чудесное спасение! — провозгласил Иов. — Вашими молитвами пожар потушен. Обгорела только ваша келья, батюшка. Я все осмотрел, убыток небольшой, надо будет только стены побелить, да иконостас подновить. Правда, дух гари долго не выветрится.
— Хватит, — вдруг зло прикрикнул на них настоятель, — раскудахтались. Вы, батюшка Иов, не у себя в конторе, а в храме Божьем, и нечего тут дела мирские обсуждать. Храм, он молитву любит…
Иов и дьякон удивленно переглянулись и проследовали за Филаретом, который быстрыми шагами вышел из собора.
Настоятель монастыря Филарет находился в своей келье, рассматривая последствия возникшего здесь пожара. Действительно, огонь охватил только половину кельи, и из-за этого часть ее стен осталось белоснежно белыми, другая же часть была покрыта толстым слоем копоти. В закопченной части кельи находился и деревянный иконостас, который чудесным образом почти не пострадал. Во всяком случае, когда Филарет подошел к нему и стер с его поверхности обычным платком сажу, под ним оказался совершенно не тронутый огнем лик. Осмотр своей кельи Филарет производил в присутствии Иова, который со свойственной ему педантичностью объяснял настоятелю причины произошедшего пожара своим низким, хорошо поставленным голосом: