– Итак, он был или Ольга сказала, что был? – поинтересовался я. – Хотелось бы все-таки знать поточнее.
– Да не помню я уже! – раздраженно произнесла мадам Полякова. – Вроде был. Говорю же – зубы у Саньки болели…
– Ясненько, – пробормотал я, хотя никакой ясности у меня еще не было и в помине. – А адрес свой алма-атинский оставила она?
– Пока вроде нет, – ответствовала Софья Павловна. – Сказала, что, пока не устроится, писать ей можно на Главпочтамт, до востребования.
– Ага, – кивнул я. – Так, может быть, вы фамилию этих ее алма-атинских родичей знаете? Или там слышали случайно…
Госпожа Полякова честно наморщила свой лоб. Вернее, лобик.
– Сафроновы, – проговорила она наконец. Это было уже кое-что. Тем не менее я счел нужным переспросить:
– Точно Сафроновы?
– Точно, – обнадежила меня хозяйка. – Или Сафаровы.
Вероятно, лицо мое в этот момент разговора страдальчески перекосилось, потому что несколько минут после этого Софья Павловна говорила со мною участливым тоном, как с человеком, отягощенным каким-либо недугом. Должно быть, такую мину на своей мордочке носила малолетняя Санька, когда мучилась зубами.
– Сафроновы или Сафаровы?! – выдохнул я, стараясь, чтобы мой голос не сорвался на крик.
– Сафроновы или Сафаровы, – успокаивающим тоном произнесла мадам Полякова. – Точно, одно из двух. В крайнем случае Сухаревы. Но, по-моему, все же не Сухаревы. Такая вот фамилия, нерусская.
Я сделал глубокий вдох. Потом выдох. Вдох – выдох, вдох – выдох. Гимнастика для нервов по системе йогов. В какую-то секунду мне почудилось, будто Софья Павловна тонко надо мною издевается. На мгновение я даже остро пожалел о своей травоядности; секундный позыв немедленно заорать дурным голосом и пальнуть из своего «Макарова» в потолок мне удалось быстро ликвидировать. За каких-то несчастных пять-шесть вдохов-выдохов. Хорошую гимнастику придумали индусы.
– Сафроновы, получается, – нерусская фамилия? – медленно-медленно прошептал я.
– Да ведь не Ивановы же! – убежденно ответила мне мадам Полякова. – Татары, надо полагать. Какая там нация в Алма-Ате проживает?
Софья Павловна отнюдь не издевалась надо мной. И бестолочью она, судя по всему, тоже не была. Просто-напросто ей было наплевать на все, что выходило за пределы ее дома, ее кухни, ее детей. Она даже честно соглашалась помочь хмырю из ГБ. И помогала, чем могла. Я вдруг посочувствовал лично не знакомому мне товарищу Бабушкину. Кажется, я начинал догадываться, за каким чертом этот сосед прикупил себе саблю и сдернул отсюда подальше…
– Хорошо, – проговорил я после некоторой паузы. – Подведем итоги. Значит, Селиверстова с Лебедевым уехали в Алма-Ату. Но Лебедева в этот его приезд сюда вы сами не видели. И адреса их теперешнего, в Алма-Ате, вы не знаете. И фамилию родственников тамошних вы не помните… Но хоть за название города вы ручаетесь?