Фрау Бюхнер возле двери осторожно кашлянула.
– Деньги кончились, герр профессор, – трагическим шепотом проговорила она. – Вы вчера изволили попросить спаржу, а зеленщик со вчерашнего дня перестал отпускать в долг. И молочник сказал мне, что в стране инфляция и даже для постоянных клиентов он вынужден отменить кредит. Я знаю место, где все дешевле и можно поторговаться, но там требуют наличные…
Отто в последний раз тоскливо взглянул на формулу оборванную на середине, на бледную кляксу рядом с формулой и затем поднялся из-за стола. Утро было потеряно для работы, хотя экономка была тут совершенно ни при чем. Легко было поставить эксперимент и даже получить впечатляющий результат. Но чтобы согласовать этот результат с аксиомами теоретической физики… Майн готт! Проще пересмотреть аксиомы.
– Всем нужны наличные, фрау Бюхнер, – ворчливо заметил он, подходя к конторке. – Только в нашем университете почему-то считают, будто физики настолько невежественны во всех остальных областях науки, что не знают ничего про инфляцию. Поэтому ассистент на кафедре германской филологии получает в три раза больше, чем у нас. Конечно, у него тяжелая работа: он переставляет манускрипты с места на место. А у нас ассистент всего лишь балуется с изотопами.
– Безобразие! – немедленно поддакнула экономка. Она смутно разбиралась в научных тонкостях и едва ли бы, наверное, смогла отличить физика от филолога. Но в правоту герра Отто она верила неукоснительно.
Отто старательно пересчитал кредитки и протянул толстую пачку фрау Бюхнер. Та с готовностью подставила свою потертую зеленую сумку, с которой ходила за покупками. В кошельке нынешние деньги давно уже не помещались.
– Здесь пять тысяч, – объявил профессор экономке. – На сегодня хватит, как вы думаете?
Фрау Бюхнер добросовестно зашевелила губами, производя сложные расчеты. Лоб ее покрылся складками.
– Маргарин – шестьсот марок, – забормотала она, уставившись куда-то в потолок. – Хлеб – двести, спаржа – триста семьдесят с учетом долга… И еще мяснику, и купить картофеля на рынке…
– Не забудьте про столовое вино, – напомнил Отго.
– Одну бутылку?
– Одну. Нет, лучше две.
Фрау Бюхнер закончила все подсчеты и удовлетворенно кивнула:
– Пяти тысяч, пожалуй, хватит. А вино, герр профессор, я с вашего позволения возьму в лавочке у Кранаха. Он нам всегда делает скидку из уважения к вашей физике.
Профессор хмыкнул про себя. Какое там уважение!
Кранах-младший, губошлеп Людвиг, был весьма нерадивым студентом на его факультете. И только папашино вино, отпускаемое в пользу университета, примиряло герра ректора с бесконечными Людвиговыми неудами. При этом Людвиг не был тупицей, вовсе нет. Просто веселым оболтусом и большим любителем выпить и подраться. Когда же он был трезв и приходил на лекции, то задавал герру профессору вполне дельные вопросы…