Обозревая бумаги беглого Лебедева я наткнулся на остатки толстого ежедневника – чуда конспирации. Не желая тащить с собой том в солидном переплете и боясь что-нибудь оставить, хозяин квартиры вырвал все исписанные страницы и несколько чистых страниц, к исписанным прилегавших. Таким образом Дима Прокудин был лишен удовольствия восстановить даже слабые следы написанного. Да что там Прокудин – тут бессилен был бы сам Сережа Некрасов, мастер отгадывать всякие ребусы. На всякий случай я, как дурак, перелистал все чистые страницы, убедился в хорошем качестве бумаги и уже собирался бросить эту улику к остальным ее бесполезным собратьям, как вдруг… Вот оно, сыскное везенье! На форзаце, изрисованном какими-то абстрактными каракулями, я разглядел несколько цифр. Когда-то, давным-давно, когда ежедневник еще не успел превратиться в подобие записной книжки, хозяин квартиры нацарапал в уголке чей-то номер телефона. Очевидно, потом он его куда-нибудь переписал, но здесь-то следы остались. И я смог разобрать все семь. И даже прочесть в высшей степени странную подпись, сопровождавшую эти цифры: Костя (мумия).
Надпись поставила меня в тупик. Если Мумия была фамилией или прозвищем пресловутого Кости, то почему слово написано было с маленькой буквы? Если же мумифицирован был сам Костя (как какой-нибудь египетский фараон), то глупо было бы хранить его телефон: в таком состоянии фараон Костя едва был бы склонен к телефонным переговорам.
Оставалось только довериться случаю. Я набрал номер.
– Мемориальный музей-усыпальница Владимира Ильича Ленина, – отозвался печальный женский голос.
– Константина пригласите, девушка, – машинально произнес я, и тут, наконец, до меня дошло. – Это что, действительно мавзолей? – недоверчиво уточнил я. – Вы не шутите?!
Девушка на том конце трубки издала глубокий вздох.
– Господи, – пробормотала она, – ну когда это кончится?… Мавзолей, мавзолей, на Красной площади. Красное такое здание у Кремлевской стенки. Довольны?
– Извините, бога ради, – начал оправдываться я. – Мне просто раньше и в голову не приходило, что в мавзолее, кроме усопшего вождя, есть еще и девушка с таким обворожительным голосом.
– Нас здесь много, – несколько смягчившись, поправил меня обворожительный голос. – Целый штат. Так звать мне к телефону Константина Петровича или нет?
Замечательно, подумал я. Значит, у Кости, в скобках, мумии, есть отчество Петрович. Стало быть, полузатертый номер из лебедевского ежедневника по-прежнему функционирует. Оно и понятно: служить засушенному вождю можно без хлопот всю жизнь. Работка непыльная, в центре Москвы, полно туристов и жалованье, наверное, очень приличное. И молоко положено за вредность.