– Там слишком тесно. Придется пойти к вам.
– А еще придется говорить покороче, – сказал Фэн, взглянув на часы. – Не знаю, как ты, но я не собираюсь оставаться без обеда.
– Я не отниму много времени, – насупившись, ответила Найна.
Фэн посмотрел на нее острым взглядом, но промолчал. Когда они подошли к его купе, он с демонстративной вежливостью открыл перед ней дверь и пропустил ее первой.
– Ну? – спросил он, закрывая за собой дверь. – Что там нельзя было отложить до приезда в Чикаго?
– Вы не едете в Чикаго, – сказала Найна.
– Вот как? – Фэн зацепился большими пальцами за ремень и навалился на дверь. Он не предложил ей сесть. – Кто сказал, что не еду?
– Я.
– Ты? А с чего ты взяла, что это тебе решать?
– Не бойтесь, деньги можете оставить себе, – презрительно произнесла она. – Но я решила, что мне ваша помощь не понадобится. Я сама справлюсь с очередным папиным кандидатом.
– Вот она, женская независимость и отвага. И чем же вызваны столь решительные перемены? Я что-нибудь не то сказал?
Почти все, что ты говоришь, – не то, в отчаянии подумала Найна. А как ты на меня смотришь, прикасаешься ко мне… Да у меня же обмерло сердце только от того, как ты навалился на эту дверь.
Но вслух она произнесла всего лишь:
– Нет, дело не в том, что вы сказали. Просто я думаю, у нас ничего не выйдет.
– Ясно. – Он сощурил глаза. – Боишься, что я не справлюсь со своей ролью?
– Нет.
– Боишься, что сама не справишься?
– Нет. – На самом деле она боялась, что слишком хорошо бы справилась.
– Тогда чем объяснить этот неожиданный поворот к самостоятельности?
– Я всегда была самостоятельной. Просто в этом году мне показалось, что я нашла способ провести Рождество в родном доме. Я ошиблась.
– Ошиблась? Я что, такой невыносимый? – От его низкого, чувственного голоса у нее внутри что-то перевернулось.
– Нет, конечно, нет. – Найна прислонилась к стене. – Просто я решила, что будет лучше, если я возьмусь за это как обычно, то есть сама. – С ним было так трудно говорить. Она должна была предвидеть это. – Я же сказала, деньги можете оставить себе, – добавила она, раздражаясь.
Фэн наклонил голову и, вытащив из-за ремня пальцы, засунул руки в карманы бежевых брюк. Когда он поднял глаза, Найна прочла в его взгляде одно безразличие.
– Спасибо, – произнес он.
– Так. – Найна смахнула с глаз воображаемую прядь волос. – Э… Гм… Пожалуй, все… – Она не закончила фразу. Вообще-то она рассчитывала на то, что он еще что-нибудь скажет, что станет препираться. Может быть, даже в конце концов ее уговорит.
Нет, она и в мыслях не допустила бы этого. Конечно, она не хотела, чтобы он ее уговорил. С ней стряслась беда: в ней зародилось желание к совсем неподходящему мужчине. И единственный способ избавиться от наваждения – выкинуть Фэна из своей жизни до того, как сердце ее непоправимо пострадает. Так будет разумно.