– Я действительно уволила вас, – безжизненным голосом произнесла она, – но мне совсем не было весело.
Однако накал не спадал, и она убедилась, что с самого начала была права, когда решила, что главное – постоянно соблюдать безопасную дистанцию между собой и Фэном.
Вот только в таком положении, всем телом прижимаясь к нему и ощущая каждый дюйм его упругого, соблазнительного тела, она была не в состоянии убедить себя, будто желала, чтобы между ними пролегла хоть какая-то дистанция. Тем более – безопасная…
Она облизнула верхнюю губу.
– Вы… теперь отпустите, – наконец выдавила она из себя. – Он… этот подонок, убрался.
– Верно. – Фэн кивнул и стал прощупывать ладонью ее позвоночник. Наконец его ладонь мягко опустилась ей на ягодицы. – Он убрался. Остался я.
– Вы не должны… – прохрипела Найна, но его рука продолжала легко поглаживать ее тело.
– Не должен? Прекратить?
Нет-нет. Только бы не прекращал. Но ведь нельзя: тут общий коридор. А если закрыть дверь, тем более нельзя позволять ему заниматься этим. Ясно ведь, чем все это кончится.
Почему? Ну почему именно этот мужчина должен был пробудить в ней все те чувства, которые до сих пор она испытывала лишь смутно, как во сне? Этот мужчина, позволивший ей купить его?..
– Да, – стонала она, – да, прекратите же, наконец!
С поразительной четкостью движений он убрал руку, взял ее за плечи и повернул кругом.
– Хорошо, – сказал он так, будто ему это безразлично. – Даю тебе фору. Ступай прямо в ресторан, присмотри себе столик, и, если тебе повезет, когда я приду, ты будешь сидеть в безопасности вон с теми австралийцами, которые сейчас поднимаются к нам.
Найна тоже заметила двоих высоких молодых мужчин с матерью. Они говорили все одновременно, казались общительными и жизнерадостными, но ей совсем не хотелось сидеть за одним столом с ними. Ей хотелось вернуться в свое маленькое купе и поплакать. Только, конечно, не из-за Фэнтона Хардвика.
– Я не хочу есть, – упрямо заявила она, но это было ложью.
– Отлично. Немного разгрузить желудок, скорее всего, будет полезно. Давай, пошла.
Он гнал ее. Вот так. Но когда она, выпятив подбородок, направилась, как думала, торжественным шагом к своему купе, ей почудилось, что ее легко шлепнули по ягодицам. Она с возмущением повернулась кругом, чтобы отчитать нахала, но Фэн успел исчезнуть в купе.
Наверное, ей это померещилось.
Вернувшись к себе, она тяжело опустилась в кресло и спрятала лицо в ладонях.
Курам на смех! Не знаешь, отчаиваться или смеяться. Она ровно два дня как знакома с Фэном. Она не влюблена в него, не желает влюбляться. Когда он исчезнет с ее пути, эти тревожные сомнения пройдут. Иными словами, сейчас достаточно оставаться в купе до тех пор, как поезд подъедет к Чикаго. Тогда Фэн пересядет, как собирался, на поезд в Нью-Йорк, и таким образом кончится это недоразумение. Не более чем недоразумение.