В условленный день Сережа получил от Никифора Савельевича обещанную книжицу. Называлась она "Дети капитана Гранта", сочинение Жюля Верна.
Кто знает, - может быть, этот капитан Грант видал на своем веку не меньше опасностей, чем капитан с картинки? Скорей бы узнать, что это за капитан и какие у него дети!
Вечером в приюте Сережа долго сидел за длинным дощатым столом и читал Жюля Верна. Читал, пока не погасили лампу, но и в темноте он всё еще представлял себе море, яхту и острова с дикарями.
Утром Сережа захватил с собой "Детей капитана Гранта" в училище. Может быть, удастся хоть на переменках почитать еще немного.
Сереже повезло. Первый урок в этот день был закон божий, и старик-поп рассказывал новую притчу о блудном сыне. Поп сидел за своим столом, а не разгуливал, как обычно, между партами по всему классу. Сережа потихоньку вытащил из-под парты книжку и читал ее весь урок до звонка. На перемене он тоже не выпускал книгу из рук. Сидел на подоконнике в углу зала и перелистывал страницу за страницей.
Его окружили ребята.
- Интересно, Костриков? - спросил один из парней, заглядывая через плечо в книгу.
Названия на обложке нельзя было прочитать, потому что Сережа, боясь испачкать переплет, обернул книгу в синюю плотную бумагу из-под сахара, которую дала ему приютская кухарка Дарья.
- Еще как интересно-то! - сказал Сережа. - Не оторвешься.
Тут ребята обступили его еще теснее и заставили подробно рассказать все четыре главы, которые он успел прочесть.
- Теперь он из-за этой книжки задачки будет худо решать! - сказал Чемеков, когда после звонка все пошли в класс.
Но никакой беды с Сережей из-за "Детей капитана Гранта" не приключилось.
Учение шло у него своим чередом.
Как-то во время перемены в класс вошел Никифор Савельевич и увидел, что рядом с Костриковым на парте сидит верзила Филиппов. Оба сидят красные, хмурые. Не то поссорились, не то подрались - не поймешь!
У Филиппова даже припомаженный кок растрепан и взъерошен.
Сергей рядом с Филипповым малышом кажется - макушка его достает только до второй пуговицы на куртке Филиппова.
Морозов остановился в дверях и стал прислушиваться к тому, о чем они говорят.
Говорил, в сущности, один только Сережа, а Филиппов, отвернувшись к окну, молчал и тер кулаком красные глаза.
- А потом сложишь, - долбил Сережа в самое ухо Филиппову, - это как раз и будет, сколько верст пешеходы прошли вместе, а потом вычтешь. Получишь, на сколько один прошел меньше другого, а потом...
- ...А потом во время переменки из класса выходить надо, - сказал Никифор Савельевич, подходя к самой парте.