Кривой старичок, ночной караульщик Владимир Иванович, угощал бабку Маланью крепким нюхательным табаком и рассуждал:
- Вот какие дела! На базаре говорят, что это всё политики действуют. Это они с Дергачом рассчитались. Больно лют он до ихнего брата!
- Нет, не политики, - качала головой бабка. - Политики кулаками драться не станут! Это его воры да зимогоры так разукрасили!
- За чем пойдешь, то и найдешь, - поддакивала Устинья Степановна Самарцева. - Зловредный человек этот Дергач. Свечку пусть своему угоднику поставит, что его до смерти не забили. Дождется еще василиск кровожадный!
Сережа слушал эти разговоры, но молчал. Он думал: "Не всё ли равно, кто избил, - политики или зимогоры? Раз он полицейская селедка, так ему и надо!"
Хоть никто в городе открыто полицейских не ругал, разве только пьяные у казёнки, но ребята сами знали им цену.
Летом школьники частенько увязывались следом за партией арестантов, которых полицейские гоняли за город на починку моста и проселочной дороги.
От ребят ничто не укроется. Они не раз слышали, как осипший полицейский надзиратель орал на острожных, обзывая их каторжниками, аспидами и душегубами. От уржумского острога до Солдатского леса всю дорогу не смолкала брань. А когда, наконец, острожники приходили на место работы, Дергач по-хозяйски расхаживал между ними и подбадривал их криком:
- Шевелитесь, черти!.. Заснули, аспиды!..
В ответ молодые арестанты огрызались, а люди постарше только хмурились и поглубже врезались лопатами в землю.
Как-то раз один старик-острожник не то от жары, не то от усталости присел на край канавы и задремал. Заступ его валялся тут же рядом. Ни слова не говоря, Дергач поднял заступ и ударил старика по голове. Да как ударил! Старик только охнул и схватился руками за окровавленный затылок. И тут, видно, кончилось у острожных терпение. Они бросились на Дергача со всех сторон с заступами, кирками и ломами.
Не сдобровать бы Дергачу, если бы не конвоиры с винтовками.
А то еще был такой случай. В острожной церкви учительница из села Антонкова во время всенощной подошла близко к деревянной решетке. По приказу тюремного начальства, здесь выстаивали службу арестанты - и уголовные и политические, все вместе.
Не успела учительница оглянуться, как за ее спиной, словно из-под земли, вырос Дергач.
- Пошла прочь! - гаркнул он чуть не на всю церковь.
Прихожане и арестанты оглянулись, а церковный староста перестал считать свечи у свечного ящика и даже перекрестился.
Испуганная учительница отошла от решетки, а Дергач, выпятив грудь, стал рядом с ней, точно конвойный, да так и простоял до конца всенощной.