На экране появилось что-то вроде перекрестья прицела, но гораздо сложнее, чем простое перекрестье.
— Есть разрешение, есть выбор боеприпаса, есть расчет зоны накрытия, есть прицеливание, есть сопровождение!
В правом верхнем углу экрана бежал счетчик цифр — начавшийся от тридцати и стремительно, с каждой секундой приближающийся к нулю.
Аппарат чуть заметно тряхнуло — даже стабилизированная камера на какую то долю секунды не удержала изображение.
— Первый отделился. Второй отделился. Боеприпасы отделились! До поражения семнадцать секунд! Шестнадцать секунд! Траектория цели стабильна! Тринадцать секунд! Есть захват, есть коррекция! Десять секунд!..
Кое-кому из присутствующих показалось, что они видят пикирующие на цель бомбы, у летчиков всегда очень острое зрение — но возможно это была всего лишь помеха.
— Есть цель! Угол места цели пятьдесят один! Дистанция тридцать! Азимут одиннадцать!
— Подтверждаю, цель наблюдаю!
— Локатор в режим сопровождения! Начать синхронизацию!
— Принято, пошла синхронизация!
Цесаревич посмотрел в сторону, жестом подозвал ижевского конструктора.
— Что произошло, поясните?
— Ваше Высочество, когда машина открывает бомболюки — ЭПР резко увеличивается. Пока мы ничего не может с этим сделать, это общая проблема для разработки беспилотных малозаметных аппаратов. ПВО в этом случае реагирует поздно, когда машина открыла бомболюки, удар почти что нанесен — но вот сама машина может погибнуть. Она беспилотная, но все равно стоит каких-то денег и труда.
Наследник понимающе кивнул.
— Что планируете делать?
— Ваше Высочество, мы сейчас экспериментируем с новой конструкцией бомболюков — они раскрываются не створками наружу, а… ну, примерно как хлебница на кухне, вы понимаете, о чем я говорю?
Николай улыбнулся.
— Мне приходилось бывать и на кухне, господин инженер, так что я понимаю, о чем идет речь. Значит, хлебница.
— Именно, Ваше Высочество, как хлебница. Такая конструкция бомболюков отработана на тяжелых бомбардировщиках, она дает засветку вполовину меньшую с самого начала, даже если не принимать дополнительные меры, не оптимизировать конструкцию люков. Но проблема в том, что наш аппарат — это не стратегический бомбардировщик, отсек боевой нагрузки и так невелик, а подобная конструкция бомболюков еще уменьшит его вместимость.
— Спасибо.
Наследник, да и все те, кто прислушивались к тихому разговору, повернулись к экранам, где в этом момент разыгрывался заключительный акт драмы.
На беспилотнике были датчики, они передали оператору сигнал беды — аппарат попал под сильное облучение локатора, не поискового — а под самое настоящее прицеливание. Мгновенно отреагировав, оператор отключил двигатели, переведя машину в режим планирования. Аэродинамическая схема аппарата была настолько хорошо отработана многочасовыми продувками — что даже с выключенным мотором аппарат не закувыркался в воздухе, не рухнул вниз камнем — он просто начал полого снижаться, держа машину террористов в прицеле. На самих бомбах не было аппаратуры прицеливания, это были простые бомбы, на которых повесили блоки планирования. Поэтому, держать машину в прицеле было непременным условием для успешного исполнения упражнения.