— Предположим. А ты не мог отказаться говорить, прежде чем до меня дозвонятся? — задала новый вопрос Юлия Павловна.
— Нет, — твердо ответил сын.
— Почему? — растерялась мама.
— Потому что это выглядело бы подозрительно. Зачем мне отказываться от разговора, если я ничего не видел? Кроме Капли, конечно.
Милена Романовна, до сей поры молча слушавшая их спор, сочла своим долгом вмешаться:
— Знаешь, Юлечка, по — моему, в данном случае Клим, как ни странно, прав. Любой отказ говорить вызывает подозрение, что человек темнит и в чем — то замешан.
— Ох, — вздохнула Юлия Павловна. — Ну, что мне с тобой, дурнем, делать? Надеюсь, ты ничего не подписывал?
— Нет, — мог с чистым сердцем заверить ее сын. — Я только посмотрел фотографии, которые были у частного детектива, и сказал, что никого из этих людей не видел.
Юлия Павловна снова нахмурилась:
— Мне одно непонятно. Если этому банку всё вернули, зачем они наняли детектива?
— Они его наняли еще до того, как вернули машину, — внес ясность Клим. — Кроме того, им хочется выяснить, кто пытался их ограбить.
— Совершенно бредовая история, — заключила мама. — Надо было именно тебе в нее вляпаться!
— Мама, человек просил о помощи! Я же не знал, что с ним случилось. Вдруг он лежал в багажнике раненый и истекал кровью? — пытался объяснить причину своего поведения Клим.
— Нам с Миленой еще только огнестрела не хватало, — выдохнула Юлия Павловна. — И почему ты мне ничего не рассказал? Вроде такое событие. Не каждый день, между прочим, случается.
— Мама, — с мрачным видом отозвался Клим. — Я так поступил, потому что подозревал, что тебя эта история не обрадует.
— С чего ты взял?
— Но ты и впрямь ведь не радуешься.
Юлия Павловна растерянно покосилась на Милену Романовну. Та, пряча улыбку, едва заметно ей кивнула. Возразить обеим мамам было нечего.
Остаток вечера Клим провел отвратительно. Мама продолжала проводить воспитательную работу. Потом подключился отец. Сначала по телефону, а спустя некоторое время — материализовавшись в ахлябинской гостиной.
С его прибытием всё началось по новой. Отец кипел и требовал от сына объяснений, затем стал читать нотацию. Клим изумился. Папа с мамой такие разные, вон даже вместе не ужились, расстались, а сейчас говорят чуть ли не хором одно и то же и одинаковыми словами, будто весь день специально к его приходу текст разучивали. А может, и впрямь о чем — то заранее договорились? Чтобы воздействовать, как любила говорить Юлия Павловна, единым фронтом. Вот они теперь единым фронтом на него и навалились. А что он, Клим, мог поделать? Когда ни расскажи им эту историю, она наверняка бы им не понравилась. Только зачем тогда они вечно твердят: нужно быть смелым, самостоятельным, учиться принимать решения в сложных ситуациях, помогать людям.