— Климкин, — чмокнула его в макушку мать, — хватит зубрить. Сделай перерыв. Пошли вместе поужинаем.
— Я уже ел. — Он даже голову к маме не повернул.
— Ну, просто чаю со мной попьешь. Там вроде еще остался Ларисин пирог с яблоками. Ты же его любишь. Мозги подпитаешь, дело лучше пойдет.
— Ладно.
— Ты что такой хмурый? — заботливо посмотрела на него мама, когда они уселись на кухне.
— Нормальный я.
Ну почему она не понимает, когда человеку совершенно не хочется с ней разговаривать? И наоборот, когда Климу что-нибудь от нее надо, она вечно занята! Как правило, следует стандартный ответ: «Климкин, прости, сейчас совершенно не могу! Обсудите это с отцом, а я, если надо, подключусь позже».
— А друзья как твои поживают? — не унималась Юлия Павловна. — Что — то ты мне давненько про них ничего не рассказывал.
«Да я тебе практически ничего про них не рассказывал», — подумал сын, а вслух произнес:
— Нормально. Лучше всех поживают. Мама обеспокоенно наморщила лоб:
— Климкин, скажи честно, вы не поссорились?
— Нет. — Сын страдальчески закатил глаза. — С чего ты взяла?
— Да какой — то ты сегодня… смурной.
— Я устал, — тоном приговоренного к смерти изрек Клим. — Уроки делал. И еще осталось.
— Двоек нахватал?
— Нет. Вообще ничего не получил.
— Все — таки ты какой — то странный.
— Мама! — взвился он. — Я не дебил, чтобы все время улыбаться! У тебя, между прочим, тоже бывают разные настроения! Так почему же ты мне в этом отказываешь?
Юлия Павловна растерянно поморгала. Логика — то железная. И возразить нечего.
Клим принялся, шумно отдуваясь, пить чай с пирогом.
Юлия Павловна, однако, так легко не сдавалась. Привыкла на работе к трудным переговорам, поэтому сделала новый заход.
— Ты не сердись. Просто мне так твои друзья понравились, и я хотела предложить, чтобы ты снова позвал их на выходные. Если, конечно, им это удобно. Тогда заранее попрошу Ларису Петровну что-нибудь для вас испечь.
Мать припирала его к стенке. Он бы и сам мечтал пригласить ребят. Но придут ли они после того, что случилось сегодня? Молча допив чай, Клим встал и ответил:
— Спасибо, мама. Я подумаю.
Он снова удалился к себе на второй этаж и попытался сосредоточиться на геометрии. Доказательство теоремы по — прежнему не желало запоминаться.
Полчаса спустя мама крикнула снизу:
— Климкин, я загляну к соседям! Скоро вернусь! Не скучай!
«И не подумаю! Небось сейчас будет советоваться с Дианиной мамой, как меня правильно воспитывать!» — мрачно подумал Клим.
Настроение у него портилось все сильнее, хотя казалось, что дальше некуда.
«Видать, это и называется депрессией», — с отвращением прислушивался к себе Клим.