— Интересно, да? — кивнула в его сторону Лиза.
— М — м, — задумчиво протянула Марфа. — Из школы Смирнова, что ли, за обстрел физички поперли?
— Сомневаюсь, — покачала головой подруга. — Если бы поперли, то обоих. А Харя сидит. Как огурчик. Весь зеленый и в прыщах.
Марфа прыснула:
— Вообще — то, точнее, серый.
Лиза, приглядевшись к ненавистному Сереге, заметила:
— Неправдочка твоя, подруга, зеленца тоже присутствует. В общем, типичный пересоленный огурец.
Марфа снова тихонько прыснула.
— Зато, Лизка, у вас наметилась тема для интересной беседы. Спросишь его, куда подевался Смирнов. Нормальный зачин, между прочим. Глядишь, шаг за шагом дойдешь и до дачи. Нет, ну только посмотри, посмотри — какой красавец, а?
«Красавец», уловив на себе их взгляды, заволновался, поерзал на стуле, тщательно ощупал голову, достал из рюкзака расческу, причесался, потер ладонью нос, облизал губы, после чего, сев очень прямо, зачем — то надул щеки и так и застыл.
— Жестокая, — прошептала Марфа. — Что ты с ним сделала?
— Хватит из деваться, — душил смех Лизу. — Ты мне лучше скажи, отчего он так странно сидит? Как — то совсем неестественно.
— Видимо, в этом ракурсе он себе кажется самым красивым, — предположила Марфа.
— Перестань на него таращиться, — прошептала Елизавета. — Ведь и впрямь решит, будто я им интересуюсь.
— Успокойся. Таращишься не ты, а я.
— Все равно прекрати.
— Нет, Лизка, ты только подумай: он так и сидит. Я бы от такой позы через секунду сдохла.
Их обмен мнениями прервал резкий стук указки по столу.
— Соколова, Каретникова! Перестаньте вертеться и болтать! — прикрикнула географичка.
И девочки до конца урока больше на Харю не оборачивались.
Едва началась перемена, Лиза выпорхнула из двери, бросив на бегу Марфе:
— Ко мне не подходи. Начинаю операцию. Подруга кивнула и, подхватив под руку
Крошку Ди, проследовала в ее обществе чуть дальше по коридору, где они, устроившись возле окна, стали наблюдать за развитием событий.
Лиза потопталась в коридоре, ожидая, когда из класса выйдет Серая Харя. Едва он появился, девочка бросилась ему навстречу, словно что — то забыла в кабинете. Проходя мимо Сереги, она как бы невзначай выронила из рук свой рюкзачок, да так, что все его содержимое рассыпалось по полу.
— Ой! — жалобно воскликнула она.
Харя на мгновение замер, затем восторженно заглянул ей в лицо и, резко опустившись на четвереньки, принялся собирать рассыпавшиеся предметы.
— Сейчас, сейчас, — приговаривал он.
— Ой, спасибо тебе большое, Сереженька, — чарующе улыбнулась Елизавета.
Харя покраснел. Сереженькой его редко называли даже дома, а уж от нее он вовсе такого не ожидал.