— Орсола, добро пожаловать в семью, — говорит он ей.
Она обнимает папу, а потом и всех нас и, наконец, маму. Папа протягивает маме свой носовой платок Она вытирает нос и говорит:
— Кто-нибудь в этой семье собирается провести свадьбу как положено?
Роберто крутит ручку на капоте грузовика и заводит мотор, семья Доменика вылезает из грузовика, и последнее, что мы видим, поворачивая на дорогу к Годеге ди Сант-Урбано, — это Эксодус, обнимающий Орсолу за талию, и маленькая курочка, выглядывающая из дверей фермерского дома — нового семейного очага для брата.
Когда мы сходим с самолета в Нью-Йорке, Джон уже дожидается у выхода. В руках он держит дюжину алых роз, перевязанных белой атласной лентой. Как обычно, одет он безупречно. На нем бежевый холщовый костюм, белая рубашка в тоненькую голубую полоску и темно-синий галстук. Он такой же, как на фотографии, которую сотни раз я разглядывала в Италии. Но когда я вижу его наяву, такого красивого, мое сердце начинает бешено колотиться; у меня перехватывает дыхание. Я знаю, что настоящая леди не должна бегать, но мне наплевать. Я мчусь к выходу и падаю в его объятия. Прижимаюсь щекой к его шее и вдыхаю аромат его кожи. Как давно я не делала этого.
— Устроим свадьбу пятнадцатого ноября, — шепчет он.
— В ноябре! Нам же нужно разослать приглашения, договориться с музыкантами, составить меню и купить все продукты, а платье вообще не начато! Это безумие! — восклицаю я.
Вся моя семья в сборе, но они стоят кучкой поодаль, словно мох на старом утесе.
— Я больше не хочу ждать, — улыбаясь, говорит он.
— Я тоже!
— Мы все успеем организовать в срок, — с некоторым беспокойством заверяет мама.
Я довольно хорошо ее знаю, она думает, что слишком мало времени осталось, но с того разговора с отцом Абруцци она изо всех сил старается не перечить нашим с Джоном планам насчет свадьбы. Вместо препирательств она просто чмокает Джона в щеку. После того, как мама высказывается, братья спохватываются и подходят к Джону, чтобы пожать ему руку. Только папе, моему дорогому папочке, приходится приложить большое усилие, чтобы выдавить из себя улыбку. Он больше не скажет ни слова против Джона, потому что он дал слово отцу Абруцци, и к тому же, он не хочет потерять меня. Ну почему он никак не поймет, как я счастлива?
Роберто и Розмари едут в «паккарде» вместе со мной и Джоном и изрядным количеством нашего багажа, а родители, Орландо и Анджело едут следом на такси. Я рассказываю Джону о решении Эксодуса остаться в Италии, а Розмари рассказывает ему о нашем путешествии в Венецию. Когда все мы добираемся до Коммерческой улицы, Джон помогает братьям выгрузить багаж, существенно потяжелевший от купленных в Италии книг, подсвечников, кожаных сумочек и шелковой материи. Люстру и все украшения для нашего дома доставят по морю. У Джона какие-то дела, поэтому он целует меня в щеку и обещает, что вечером мы вместе где-нибудь пообедаем.