Лючия на секунду задумывается:
— И думать, что я бы последовала за тобой на край земли.
Из кармана своей формы Джон достает пачку сигарет и предлагает одну Лючии, но она отказывается.
— Но, видишь ли, мне не нужно было о тебе беспокоиться, Лючия. Я тебе был не нужен.
— Да как ты можешь так говорить? — откидывается Лючия на спинку стула.
— У тебя была жизнь и без меня. У тебя была любимая работа, дом, семья. Ты была независимой деловой женщиной. Ты могла сама о себе позаботиться. Поверь, я знавал женщин, которым нужен был мужчина, чтобы заботиться о них. Таких у алтаря не бросишь.
Гул разговоров в комнате нарастает. Поскольку у заключенных и посетителей есть лишь немного времени, они говорят все громче, словно от этого их слова приобретают какое-то особое значение. Раздается громкий пугающий гудок: время посещения истекло.
Лючия, Джон Тальбот и Кит встают. Он что-то шепчет Лючии на ухо, целует ее в обе щеки, а потом слегка касается губами ее губ. Он обнимает ее и закрывает глаза, словно пытаясь увидеть мысленный образ. Потом отступает назад и идет через металлическую дверь, не оглядываясь.
— Вы в порядке? — спрашивает Кит.
— Да, все хорошо, — тихо говорит Лючия.
Они присоединяются к толпе, идущей обратно на станцию, но Лючия останавливается, чтобы посмотреть на тюрьму, расположенную на реке Гудзон.
— Что он сказал? — спрашивает Кит.
— Он сказал, что каждый вечер перед сном он воображает меня в белом льняном платье, стоящей в дверях. Мы одни, он берет меня за руку и говорит: «Пойдем, Лючия, посмотрим на океан. Это все, что я могу дать тебе». И знаете, что в этом самое забавное?
— Что же?
— Мне семьдесят восемь лет, но у меня никогда не было дома рядом с водой, а вот Джон живет рядом с водой. Он живет в камере, в которой нет окна, но он все равно рядом с водой.
Кит помогает Лючии сесть рядом с окном, а сама садится у прохода. Некоторое время они едут в молчании, каждая раздумывает о необычном седовласом человеке, когда-то самом энергичном и неотразимом мужчине, кружащем в котильоне в бальном зале отеля «Плаза» в Нью-Йорке. Кит обращается к Лючии:
— Вы сожалеете о чем-нибудь? Ну, обо всем, что с вами произошло, что изменило вашу жизнь, — вы бы хотели, чтобы все было как-то иначе?
— Если что-то плохое должно случиться, мы не в силах это предотвратить, — говорит Лючия. — И все хорошее — мы тоже не можем взять его в долг, не можем попросить, чтобы оно произошло раньше, чем должно.
— Так значит, нет. Никаких сожалений, — опираясь на спинку сиденья, говорит Кит.
— Я не жалею ни о чем, что со мной произошло. Мне только хотелось бы, чтобы я не так бурно реагировала на некоторые события. Я позволяю событиям выбить меня из колеи и никак не могу забыть некоторые вещи слишком долго. Я была уверена, что так или иначе могу предотвратить несчастье, и это было моей большой ошибкой. Все предначертано: если что-то должно случиться, то оно случится обязательно. И с этим ничего не поделаешь.