— Здесь хорошо. До того, как Элен устроила меня сюда, я работала в компании «Карастан», торгующей коврами. Ужасная была работа. Во-первых, я там даже сама собой не была. Меня звали Энн Брюстер, как девушку, которая до меня занимала эту должность. Так вот, она собралась выходить замуж, ее мысли были далеко от работы, поэтому все счета и бумаги, которые ей приходилось по долгу службы вести, пришли в полный беспорядок. Когда Энн, наконец, вышла замуж и уволилась, то босс придумал вместо того, чтобы постоянно переоформлять бумаги с одного бухгалтера на другого и тем самым тратиться на бумажную волокиту, давать новой сотруднице то же самое имя. Так и получилось, что Энн и по сей день продает ковры. Если бы однажды я пала жертвой преступления или вышла замуж, то мистер Заран нанял бы новую Энн Брюстер вместо меня. Каков выдумщик! Каждый день я молилась богу, чтобы он поскорее послал мне человека, в которого бы я влюбилась и вышла бы за него замуж, потому что мне хотелось пойти в кабинет мистера Зарана и сказать: «Найдите себе другую Энн Брюстер!» Так или иначе, вскоре мои мольбы были услышаны, и Элен предложила мне работать вместе с вами закройщицей. Возможно, не так уж я и люблю свою работу; просто она мне нравится больше, чем предыдущая, — вздыхает Виолетта.
— Как можно сравнивать работу с мужчиной, — недоумеваю я. — За ужином мои будущие свекор и свекровь так меня разглядывали, что я просто уверена: мать Данте все время думала о том, насколько хорошо я умею гладить, а его отец — смогу Ли я вести учетную книгу и снимать по субботам кассу в его пекарне. У них на лбах это было написано. И вот тогда мой внутренний голос сказал мне: «Не выходи за него. Неважно, что он безумно похож на Дона Амичи. Эта жизнь не для тебя!» Виолетта смотрит на меня со всей серьезностью:
— Если бы твой внутренний голос был с тобой честен, он бы сказал: «Лючия Сартори, тебе уже двадцать пять лет. Самое время выходить замуж, потому что когда ты наконец надумаешь обзавестись семьей, может случиться так, что свободных мужчин уже не останется.
— Господи, Виолетта, ты такая пессимистка! — Рут гладит меня по спине, словно я манекен в витрине. — Только посмотри на Лючию. Найти мужчину для нее не составит никакого трудна.
— В любом случае не разговаривай с незнакомцами на улице, — предупреждает меня Виолетта. — Однажды моя сестра Бетти разговорилась с мужчиной на улице, он завел ее за угол, ударил и отнял сумочку.
После ланча у нас остается немного свободного времени, поэтому мы с Рут идем в отдел «Украшения для дома» и начинаем мечтать, как бы мы жили, если бы с нашими комнатами поработали профессиональные дизайнеры, если бы у нас была мебель, принадлежащая какой-нибудь прошлой исторической эпохе, и предметы искусства. Рут останавливается около накрытого для приема по всем правилам обеденного стола Людовика XVI: на бежевых салфетках искусно расставлены предметы бледно-желтого китайского сервиза, украшенного по краям маленькими синими птичками.