— Не заплутали? — спрашивает папа Делмарра с Джоном.
— Пришлось пользоваться компасом, — улыбается Делмарр. — Ваши улицы извилистые, словно ролатини.[30]
— Вы знакомы с моими братьями? — спрашиваю я.
Джон показывает:
— Это Роберто. Это Анджело. Это Орландо. А этот здоровяк, похожий на ирландца, Эксодус.
— Эй, я итальянец, — вскидывается Эксодус. — Не советую вам заставлять меня это доказывать.
— Я и не думал, — отшучивается Джон. — Надеюсь, что к концу ужина ты научишь меня всем итальянским ругательствам, которые только сможешь вспомнить. На Пасху я еду на Капри к Мортенсонам, ошарашу их скверными словечками, пусть себе гадают, где я их понабрался.
Делмарр смеется:
— Поверь мне, когда проведешь неделю рядом с Вивьен Мортенсон, волей-неволей вспомнишь все эти словечки. Та еще штучка.
— Мои ребята научат вас, — обещает папа. — Хоть они ни разу и не были в Италии, но знают больше меня.
— Откуда вы знаете Мортенсонов? — спрашиваю я Джона.
— Мы старинные друзья.
— Для Салли Мортенсон я шила вечернее платье, — говорю ему я.
Джон вежливо улыбается. Интересно, не разочаровался ли он во мне теперь, когда узнал, что я шью одежду для его друзей.
Делмарр читает мои мысли:
— Все девушки требуют, чтобы Лючия присутствовала на примерке. Им прекрасно известно, что лучше ее нет, — и он подмигивает мне.
Пока я наблюдаю, как мужчины перешучиваются и спорят, я вдруг понимаю, что большую часть жизнь была единственной девушкой в этой комнате. Когда я начала работать, мне было так уютно среди женщин. Между ними есть особое родство, они чувствуют друг друга, и я ценю это. Несмотря на мою любовь к братьям, я никогда не могла рассказать им то, что доверила бы только сестре. Мама всегда чувствовала это и пыталась заменить мне сестру. Но я чувствовала бы себя уютнее, рассказывая некоторые вещи не маме, а именно сестре. То, что я единственная девочка в семье Сартори, сделало меня более уверенной в себе. Не думаю, что у меня бы хватило мужества подать образцы своих работ на конкурс в отдел «Эксклюзивный пошив женской одежды на заказ» в «Б. Олтман», не будь у меня братьев, благодаря которым я поняла, что значит соперничество. Я бы, наверное, даже не попыталась устроиться на работу, если бы папа не одобрил моего желания самой о себе заботиться. Он тогда сказал мне, что я приняла отличное решение и теперь он спокоен, потому что мне никогда не придется нуждаться, и еще, что он рад, потому что я занимаюсь любимым делом.
Я помогаю маме раскладывать поленту[31] и жаркое из корнуоллских цыплят. Делмарр с удовольствием беседует с моими братьями об их работе в «Гросерии». Он подробно расспрашивает их о том, как была создана лавка. Джон шутливо интересуется, как можно уволить члена собственной семьи, если он откажется выполнять свою часть обязанностей. За ужином Джон рассказывает забавные истории о людях, которых ему пришлось повстречать во время бесчисленных разъездов. Делмарр в восторге. Пока мы убираем посуду, папа заводит разговор о делах.