Все чаще и чаще Сергей и Таня заводили разговор о предстоящей выписке из больницы. Каким он будет, этот день? Что ожидает их там, за высокими воротами больницы? Эти вопросы, как и множество других, пугали своей неясностью, торопили. Хотелось скорее домой, хотя оба не представляли себе, какие огорчения и радости принесет им жизнь дома.
И с больницей, к которой привыкли, было трудно расставаться. Все в ней стало удобным и привычным в его новом положении. На эту половицу он впервые ступил йогами. Вот там упал. А та трещинка на потолке? Она много знает. Человек лежит на спине, сдерживает стоны, а пальцы ампутированных рук его горят, словно их жгут каленым железом. В эту дверь каждое утро входит Григорий Васильевич, улыбается и неизменно спрашивает: "Как спалось?" Потом по очереди в нее заглядывают, пришедшие на дежурство и уходящие домой няни, сестры, приветливо машут рукой, здороваясь, или с улыбкой кивают головой, прощаясь. А что будет там? Что? Как встретят на улице незнакомые люди? Будут смотреть с жалостью и любопытством…
В субботу приехали Рафик Мамедов и Николай Гончаров, Ввалились в палату шумные, взбудораженные.
— Сережка, чертяка ты эдакий! — бухнул с порога Николай. — Детищу-то твоему, комсомольской бригаде, коммунистическую присвоили!
— Ну-у-у… — приподнял голову с подушки Сергей. — Вот здорово!
— Ребята именинниками ходят! Ног под собой не чувствуют! — заспешил Мамедов. — Кодекс пишут, завтра к тебе нагрянут — клятву какую-то придумали.
— Коля, набрось на меня пижаму. — Сергей сел, свесил ноги. — Клятву, говоришь? А нельзя ли без показухи? Зачем она? Разве в ребятах кто сомневается?
— Ну, Сережка, они же тебя отцом крестным считают. Ты для них… Да что там для них, для всех нас пример! Понимаешь?
— Не надо об этом, Коля.
— Нет, надо! — рубанул ладонью воздух Рафик. — В жизни знаешь как бывает! К амбразуре всегда есть две дороги — вперед и назад. Не все выбирают первую. А надо, чтоб все! Понимаешь! Все!
— А ты сам разве избрал бы вторую? — спросил Сергей.
— Н-не знаю… Раньше не знал, теперь знаю.
— Чего там… не знаю, знаю… Окажись тогда на моем месте и ты и Николай, вы просто забыли бы, что он есть, этот второй путь.
— На "пять-бис" загорелась лента транспортера, — медленно заговорил Гончаров. — Моторист, пацан девятнадцати лет, школу только окончил, испугался и убежал. Стоило ему встать, нажать кнопку и пригоршней воды погасить огонь… без малейшего риска для себя. Четверо шахтеров вернулись бы в тот день к своим семьям. А они не вернулись. Потому что тот, один, сбежал.