— Еленочка Борисовна, миленькая, вы должны меня принять, ну пожалуйста!
Сердце махагона дрогнуло. Какая разница, кто будет мыть полы и подкладывать судна — девчонка с высшим образованием или полуграмотная старушка? Главврач онкологии торопил, и требования у него немыслимые: чтоб добрая была, совестливая и с крепкими нервами. Где такую найти в наше безденежное время, да ещё на смехотворную зарплату? Она завкадрами, а не психиатр…
— Вы знаете что, вы ступайте в отделение. Скажете, я послала. На собеседование. Если примут — сразу ко мне с документами.
Аня обрадовалась и такому результату. Похвалила себя за то, что узнала у вахтёра имя-отчество махагона. Теперь надо разведать, как зовут того врача с толстыми линзами. Имя его черной вязью красовалось на позолоченной табличке кабинета. Смирнитский Андрей Валентинович. Он узнал её сразу. Вскользь глянул поверх бумаг и снова погрузился в чтение:
— Чем обязан?
Аня растерялась, усомнившись в силе и надобности каких-либо аргументов. Этот человек внушал ей священный трепет.
— Меня зовут Анна…
— Приятно, но не скажу чтобы очень.
— Я хочу у вас работать.
Молчание. Не забыл вчерашний обман.
— Меня прислали из отдела кадров.
Немая пауза.
— Я вам подхожу в качестве санитарки.
— А чем вы думаете здесь занимаются санитарки?
Ура, в обороне пробита брешь…
— Тем же, чем хорошие хозяйки у себя дома.
Впервые он посмотрел на неё с любопытством:
— По вашему выходит — они выносят горшки из-под членов семьи. Ставят клизьмы и бреют лобки?
— Это не главное в их работе…
— Что же главное?
Аня пыталась разглядеть за роговой оправой добрые глаза.
— Главное — поддержка, внимание и забота… — она изо всех сил старалась избежать штампов.
— Всё это хорошо, Анна, — он назвал её по имени! Маленькая, но серьёзная победа. — Меня интересует вот что: ещё вчера вы не подозревали о нашем существовании. Зашли случайно, а выйти не можете до сих пор? Почему вы здесь?
Аня задумалась. Как бы ему это объяснить подоходчивее?
— Я всегда обходила стороной детские дома и приёмники для животных. По той же самой причине. Всем не поможешь, не усыновишь, не приручишь, говорила я себе, а если так, то стоит ли вообще связываться? Сюда, и правда, зашла случайно… Но мнение моё поменялось в корне. Знаете, что я сейчас думаю? Если я помогу жить кому-то, одному-двум, нескольким — уже какая-то от меня польза. Вы понимаете?
Доктор кивнул. Его глаза из-под толстых линз улыбались. Рот оставался серьёзным, а глаза морщинились в улыбке.
— У меня есть на руках все документы. Кой-какие теоретические знания. И я не наркоманка, в смысле доступа к обезболивающим лекарствам. Вам проверить легче лёгкого — один звонок, или простой осмотр…